Мы словно не виделись целую вечность. И хотя он всегда был рядом: стоило мне попросить о помощи или же споткнуться на ровном месте, я продолжала удерживать некоторую дистанцию между нами. Он не настаивал, не караулил меня под окнами и не устраивал неожиданных сюрпризов. Просто был рядом. Как умел. Как делал это большую часть своей жизни. Тогда это натолкнуло меня на определенные мысли, которые в конце концов помогли мне понять: как бы там ни было, чтобы не происходило, даже если весь этот мир рухнет – он подставит свое плечо и будет рядом до самого конца.
– Лучшего момента просто не придумаешь, – сказала я, одарив его своей фирменной улыбкой.
Самодовольно дернув уголками губ, он протянул мне руку. И я не раздумывала, когда крепко обхватила холодную мужскую ладонь в ответ.
Одним быстрым движением он подтянул меня вверх, помогая подняться на ноги. И не успела я опомниться, как мы уже стояли напротив друг друга. Наши лица были так близко, что я по привычке задержала дыхание, наслаждаясь полюбившимися чертами лица.
– С днем рождения, – прошептал он, глядя на меня.
– Кайдан, я…
– Я ещё не закончил, – неожиданно серьезно, но в то же время мягко сказал он, вынуждая меня замолкнуть на полуслове, когда шероховатая подушечка его пальца коснулась моих губ, заставляя сердце сжаться в сладостной истоме.
Его взгляд на мгновение замер, проследив за движением собственного пальца, мягко очерчивающего контур раскрывшихся в ожидании податливых губ. Я была почти уверена, что сейчас он меня поцелует, но демон медленно, впитывая каждый дюйм моей кожи, опустил руку, заставляя ощутить толику разочарования.
Как только наши глаза снова встретились, вместо привычной отстраненности со сдержанными границами, я вдруг почувствовала его присутствие: между нами больше не было барьеров.
Его взгляд был таким пронзительным, таким нежным и решительным, что в эту секунду я была готова на все, лишь бы он не переставал смотреть на меня так.
В глубине его глаз вдруг вспыхнули привычные фиолетовые искры, которые я замечала уже не раз. А затем он неожиданно сказал:
– Я люблю тебя, Лайникс.
Я не сдержалась, удивлённо округлив глаза.
– Что-что? Я сейчас не ослышалась? – Мои губы против воли растянулись в издевательской, но такой счастливой улыбке. Кажется, даже солнце не могло посоперничать с тем, как я светилась изнутри в эту самую секунду. – Кайдан Тай открыто признается мне в любви и даже безо всяких излюбленных им головоломок? Это же нонсенс!
Он наградил меня весьма красноречивым укоризненным взглядом. Только я могла издеваться над демоном, когда он осмелился на подобный шаг. Но я видела, как дёрнулись уголки его губ.
– Повтори, – настойчиво попросила я, ангельски улыбнувшись.
– Ты же все слышала, – страдальчески протянул он.
– Иногда воображение может сыграть со мной злую шутку, – со всей серьезностью заявила я.
Тогда он неожиданно обхватил меня за талию и притянул к своей груди.
Я затаила дыхание, глядя в его сверкающие в полутьме глаза.
– Я люблю тебя, – снова повторил он: теперь куда громче и отчетливее, так, чтобы лес тоже нас услышал. А может быть, и сами звезды?
– Я тоже люблю тебя, Кайдан Тай. С той самой секунды, как только наши взгляды встретились. И это безвозвратно.
– И я благодарен тебе за это.
– Просто будь рядом. И желательно, чтобы это продлилось вечность.
Он соблазнительно ухмыльнулся. После чего мягко приподнял мое лицо за подбородок, заставляя всецело тонуть в его взгляде, и добавил:
– В этом можешь даже не сомневаться. И как я успел заметить: ты отлично знакома с моей культурой. Следовательно, в полной мере осознаешь, что значит быть парой демона, что значит
– Душой и телом, твоя даже после тлена, – усмехнувшись, повторила я некогда прочитанную мной фразу в одной из старых книг по демонологии. Ради неё мне пришлось пробраться в одну из запрещенных секций. Но знания оттуда того стоили. Определено.
Мой демон оскалился в довольной улыбке. Но прежде чем успел закончить, я притянула его к себе за лацканы плаща и, сказав: «И только попробуй нарушить этот завет!», поцеловала, не скрывая своего безудержного желания: дерзко, напористо и до умопомрачительного головокружения, от которого размывались все мыслимые и немыслимые границы.
Я отдавала всю свою безоговорочную любовь.
Навсегда.
И