Читаем Сердце Дэва. Искатель полностью

— Это у тебя всё просто. А я представляю, как он с той девушкой поступил, и вообще к нему приближаться больше не хочу.

— Я, может, скажу цинично, но он тогда пережил явно не лучшие дни в своей жизни. У него ведь друзей съели, а он всë это видел. Вот и поехала крыша немного. Такое, знаешь ли, кого угодно из колеи выбьет. Вот то, что он Афанасия Фëдоровича обокрал — это плохо. Но ты же не знаешь, чем в итоге всë кончилось.

— Ладно, я подумаю. Но ничего не обещаю.

Они распрощались, и Мила вернулась в кровать. Разговор нагнал на неë сонливость. Уже не хотелось ни спорить, ни сопротивляться. Да и Кира всë равно останется при своëм.

Мила лежала с закрытыми глазами, ощущая подступающий сон, и вяло рассуждала. Любовь? Ну какая это любовь? Даже если отбросить всë прочее, это просто увлечëнность. Вот с Олегом была любовь. Когда он только касался еë руки, тело уже вибрировало от желания. А какие у него были тогда глаза. Олег смотрел на Милу с такой щенячей преданностью, что невозможно было устоять. Вот где была любовь. Когда каждая минута в разлуке казалась невыносимой, а часы, что они проводили рядом, таяли, как секунды.

Мила растворилась в своих мыслях и уснула.

Глава 16. Только о нëм

Утром Мила проснулась полная сил, с одной лишь мыслью, что зря столько переживала. Сомнения поутихли, а Фринн представился смелым героем, окружëнным ореолом романтики. И, как у всех смелых героев, у него были и тяжëлое прошлое, и сложные решения за плечами.

Лëгкая, будто ветерок, Мила примчалась в академию и с нетерпением ждала лекцию по артефактологии. Та стояла предпоследней, и время до неë тянулось мучительно долго.

— Я смотрю, ты всë-таки выспалась, — смешливо спросила Кира.

Ещё даже первая пара не началась. Студенты ещё собирались в аудитории ворожбы и гудели, что осиный улей. Сидела за своим столом и профессор Фрида Клярова. Закрывшись газетой от студентов, она ждала звонка и как будто не замечала шума, от которого даже паркет дрожал.

— Да, ты мне очень помогла, — призналась Мила, чмокнув подругу в щëку. — Я ещё повалялась немного, но всё же заснула. Просто вчера такой день был взбалмошный, вот я и разнервничалась.

— Понимаю, я тоже вчера до поздней ночи всё про Егора думала. Как он там, в лазарете. Сегодня тоже с самого утра к нему прибежала.

— Что, он даже не прогнал тебя? — приподняла левую бровь Мила.

А Кира в ответ тяжело вздохнула и развела руками.

— Ну ничего, когда-нибудь он заметит, как ты к нему относишься, — поддержала еë Мила.

— Надеюсь. Но мне иногда кажется, что он дальше своего носа вообще ничего не замечает.

— Да, мужчины все одинаковые.

— Все? С чего бы? — фыркнула Кира. — К тебе вон Фринн сам клеится, да только ты всё недотрогу из себя строишь.

— Сегодня это изменится, — как бы невзначай проронила Мила с таинственной усмешкой.

Кира выпучила глаза и широко-широко открыла рот. А потом запищала от восторга:

— Ты всë-таки решилась? Решилась? Решилась?

— Думаю, что да. Я взвесила все «за» и «против» и поняла, что он мне тоже очень нравится.

— Я знала, что ты сделаешь правильный выбор!

Прозвучал звонок, и все в аудитории замолчали. Фрида Никаноровна дала на это студентам несколько секунд, потом сложила газету, аккуратно положила в углу стола. Подтянула толстую раскрытую книгу и пальцем провела по тонким ниточкам строк.

— Итак, сегодня мы продолжаем тему инвазивных приворотов и отворотов. Напомню, ни один из вас не сможет применить эту форму без постоянной практики, но знать о ней вы обязаны. Это самый мягкий, но самый действенный вид ворожбы. Он позволяет принимать заложенную цель не со сломом, как в случае зелий и ритуалов с плотью, а естественным перенаправлением желаний. Но и затушить на время эффект достаточно просто. Если есть мощный противовес, объект ворожбы на время может перебороть действие отворота или приворота.

Профессор встала и прошла к доске. Мановением руки подняла сразу пять мелков, и те принялись быстро выводить аккуратные слова и формулы. А студенты немедленно взялись за ручки и стали записывать всë в тетрадь.

— Это формула отворота от чревоугодия. Объектом является человек, удручëнный своим состоянием. Он должен желать прекратить алкоголизм, наркоманию, либо обжорство.

Субъект отворота — человек, воспринимаемый как источник алкоголя, наркотиков либо нужного количества еды.

Предмет отворота — желудок либо печень.

Итак, что мы имеем из этой формулы? Пример: человек, страдающий от похмелья, видит колдуна, который приносит бутылку пива. Испытывая одновременно и отвращение к алкоголю и благодарность за возможность опохмелиться, он открывается ворожбе. Организм готов к отвороту. Что дальше?

Одна из студенток в первом ряду подняла руку и задëргала ею так, будто готова была лопнуть от нетерпения. Фрида Клярова явно не собиралась получать ответ на свой вопрос и посмотрела на студентку ледяным взором. Рука медленно опустилась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка
Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка

Я думала, что уже прожила свою жизнь, но высшие силы решили иначе. И вот я — уже не семидесятилетняя бабушка, а молодая девушка, живущая в другом мире, в котором по небу летают дирижабли и драконы.Как к такому повороту относиться? Еще не решила.Для начала нужно понять, кто я теперь такая, как оказалась в гостинице не самого большого городка и куда направлялась. Наверное, все было бы проще, если бы в этот момент неподалеку не упал самый настоящий пассажирский дракон, а его хозяин с маленьким сыном не оказались ранены и доставлены в ту же гостиницу, в который живу я.Спасая мальчика, я умерла и попала в другой мир в тело молоденькой девушки. А ведь я уже настроилась на тихую старость в кругу детей и внуков. Но теперь придется разбираться с проблемами другого ребенка, чтобы понять, куда пропала его мать и продолжают пропадать все женщины его отца. Может, нужно хватать мальца и бежать без оглядки? Но почему мне кажется, что его отец ни при чем? Или мне просто хочется в это верить?

Катерина Александровна Цвик

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Детективная фантастика / Юмористическая фантастика