Сердце дьявола

— Так, для начала исключим всех женщин и мужчин, у которых на счете небольшие суммы. Убийца — человек богатый. Алла Ладожская наверняка в этом убедилась. Так-с, так-с, так-с… Пятнадцать тысяч долларов большая сумма?

— Ладожскую не устроила бы.

— Я тоже так думаю. — В течение получаса маркер вычеркивал строки. Некоторые страницы, сплошь покрытые красным, откладывались в сторону, для контраста. — Закончили, — наконец возвестил Волин. — Смотри-ка, не так уж много их и осталось. Процентов семьдесят выбыло. Теперь проведем «возрастной отбор». По показаниям подруги…

— Наташи, — подсказал Саша. Оперативника словно реанимировали. На щеках заиграл здоровый румянец, в глазах вновь зажегся огонек азарта.

— Наташи, — кивнул Волин, — и троих подростков. Наш «подопечный» довольно молод. Остановимся на возрасте… ну, скажем, двадцать пять тире сорок лет. Как говорится, мужчина «в самом расцвете сил». — И снова маркер пошел «гулять» по строчкам. — Посмо-отрим. — Волин перелистал ощутимо «похудевший» список. — Сколько осталось? Человек триста?

— Примерно, — подтвердил Саша, взирая на внушительную стопу «отработанных» страниц.

— Ты не туда смотри, — Волин хлопнул ладонью по стопке и потряс оставшимися листами. — Ты сюда смотри. Те нас уже не интересуют. Убийца вот здесь, — он снова тряхнул списком. — Часть отсеется после того, как Лева привезет сводку из ГАИ. Выбросим владельцев отечественных машин…

— А что, среди богатых есть и такие?

— Встречаются. Затем исключим хозяев иномарок светлых оттенков, лимузинов и малолитражек. Останется, думаю, около двух десятков потенциальных кандидатов в маньяки. — Волин посмотрел на оперативника. — Как тебе расклад?

— Шикарный, — искренне похвалил Саша. — Скорее бы уж Левка вернулся. Да, кстати, я поинтересовался и у управляющего, и у девиц в зале. Все в один голос утверждают, что во вторник Ладожская была на работе. Так что эксперты облажались. Намылили бы вы им шею, Аркадий Николаевич. Они ведь своим заключением нам все дело развалят.

* * *

— Я не хочу! — заявила Маринка бескомпромиссно. — Слышите? Не хочу! И не стану этого делать! Ни за какие коврижки! Она расхаживала по комнате, а Миша стоял, привалившись плечом к стене, и курил, уставясь в пол. Он никак не ожидал, что предложение, высказанное телохранителем, вызовет столь бурную реакцию. Охранник стоял в дверях, вид у него был совершенно спокойный.

— Но почему? — спросил Миша. — Тебя повсюду будет сопровождать телохранитель. Никакого риска!

— Расскажи об этом моей домашней хозяйке. «Никакого риска!» От кого я это слышу? — Маринка остановилась и повернулась к мужчинам. — Сколько еще народу должен убить этот психопат, чтобы вы наконец поняли: он опасен! По-настоящему, смертельно опасен!

— Мы прекрасно это понимаем, — подал голос телохранитель.

— И именно поэтому предлагаем вам продолжать ходить на работу.

— Я тоже понимаю и именно поэтому говорю: ни за что! Пока он не будет пойман, я и шагу не сделаю за порог квартиры.

— Позвольте мне закончить, — не повышая голоса, продолжал охранник. — Дело в том, что этот «Боря» хитер, осторожен и очень умен. Вы ни разу не задавались вопросом, зачем он звонит вам? Зачем он приходил в вашу квартиру? Зачем назвал свое имя в беседе с покойной хозяйкой? Зачем он написал цифру на стенке шкафа? Маринка смотрела на него, скрывая за возмущением растерянность. Ей ни разу и в голову не пришло задуматься: если этот тип, «братец Боря», действительно решил ее убить, то зачем вся эта комедия с телефонными звонками, цифрой и прочим бредом?