Сердце дьявола - 2

- Ладно, я подумаю, - пробормотал я, впрочем, уже предвкушая трогательную встречу с бывшей тещей, оставившей в свое время немало неизгладимых царапин в моем ливере. - А как души мучить научишь? Они же бесплотные?

- Для бесплотных душ - бесплотные орудия... Да, кстати...

Голос "трешки" окрасился злорадными нотками.

- Что кстати? - переспросил Бельмондо, заподозрив неладное.

- Я не хотела вам говорить...Сюрприз хотела устроить...

- Какой сюрприз? - заволновался уже я.

- Приятный, приятный, не беспокойтесь. Худосоков вас там дожидается.

- Он главный там, наверное... - насупился Баламут.

- Да нет, на общих основаниях.

- А как же с переходом В3/В4? - спросила Ольга. - Вы так Адом своим увлеклись, что забыли о главном.

- Я его контролирую, - важно ответил "трешка". - Теперь без моего ведома ничего не случится. А теперь идите!

- Погоди нас отправлять, - присел Баламут перед "трешкой". - Я хочу спросить и вот о чем... Ты нас не лоханешь? Твой Ад и в самом деле существует? Короче, настоящим он будет?

- Я вам удивляюсь! Вы говорите себе - вот это настоящее, это жизнь, а это - фикция, фантом, обман зрения. Тогда как на самом деле все наоборот. Жизнь - это обман зрения, жизнь - это второстепенное. Многие, кстати, религии совершенно справедливо это постулируют. Главное, настоящее, начинается за ней, за жизнью, за чередой жизней. Однажды, прожив миллионы жизней, твоя душа перестанет цепляться за плотские одежды и умчится в космос, умчится в безвременный вакуум и будет жить лишь воспоминаниями, переплетенными с воспоминаниями других душ... И будет смеяться, как она миллиарды раз боялась смерти, миллиарды раз дрожала за свою жизнь, как она миллиарды раз страдала из-за ревности, зависти, как она переживала свое уродство и неудачливость, как она верила шарлатанам, задорого продававшим то, что есть у каждого. И как она всеми силами оттягивала это чудесное владение всеми Вселенными, как она берегла себя, как по сути дела отказывалась от жизни, окружая себя забором из привычных вещей, людей и событий...

- Тень на плетень наводишь, - махнул рукой Баламут, не дав "трешке" закончить. - Ну ладно, если что будет не так, мы тебя из преисподней достанем.

***

Трахтенн был мариянином и летел спасать мариинскую цивилизацию. Спустя несколько грегов, ему суждено превратиться в человека. Превратившись, он, без сомнения, поведет себя как добропорядочный гражданин Синии... То есть с точностью до наоборот.

Короче, ему было о чем подумать. Но одно было ясным, как день Мыслитель думать не будет. Он лишит жизни Трахтенна-человека. Вне всякого сомнения, в его программе предусмотрена возможность уничтожения капитана корабля в определенных нештатных ситуациях.

Трахтенн не хотел быть убитым. "А ведь время работает против Марии... думал он, вглядываясь в свое отражение в настенном рефлекторе. - Против Марии и в пользу Нинон..."

10. Друг Кукарра. - Костыли, книксен и медленный вальс. - Дурной вкус и

звезда Давида.

- Что-то мне все это не нравиться... - сказал Баламут, усаживаясь за обеденный стол. - Может, разобрать ее на части пока не поздно?

- Глупости! - в один голос воскликнули Вероника с Ольгой. - Она такая лапушка!

- И железка к тому же, - добавила София. - Она все сделает, чтобы нам с вами было хорошо. Ведь мы для нее и няньки, и собеседники. Да и кто в ней сидит? Мы ведь сидим! И, следовательно, она наша родственница. Наша сестра и ваш брат.

- Ладно, ладно, уговорила, - махнул рукой Баламут. - Пусть живет. Давайте вечерять.

Как только он это сказал, в столовую вошли официанты и ровно через минуту наши фужеры искрились шампанским.

- Слушай, Коля, - спросил я, любуясь игрой выжимок французского лета,я вот все думаю, зачем Ленчик столько шампанского в Центр натаскал? Ведь сам он не пьет и его подчиненные ни-ни?

- Да, - согласился Бельмондо. - второй год пьем, а все не кончается... Загадка. Надо будет спросить его при встрече.

Мы все, кто с недоумением, а кто и с откровенным испугом, посмотрели на Бориса - похоже он не сомневался в том, что Худосоков еще не раз окажется у нас на пути. Настроение, и без того неважное, упало, мы выпили, не чокаясь. Не успели опорожненные фужеры опуститься на стол, как на всех накатила сонливость. Я боролся со сном успешнее других и заснул последним.

Проснулись мы на поляне под Кырк-Шайтаном, связанные по рукам и ногам. Наши глаза еще не привыкли к яркому полуденному солнцу, как из-за горы, натружено тарахтя, вылетела Ми-восьмерка цвета хаки. Спустя три минуты она приземлилась невдалеке, тут же из нее выскочили чернокожие(!!!) солдаты. Еще через пару минут мы были схвачены и брошены на ребристый пол винтокрылой машины. Стоит ли говорить, что перед погрузкой наши рты были заклеены липкой лентой, а на головы надеты черные матерчатые мешки?