Сердце дракона

— Но ведь то, что у тебя нет шлема, гнетет твою душу? Ты ведь ощущаешь себя без шлема каким-то несовершенным? Каким бы бесполезным он тебе не казался, ты знаешь, что должен пойти за ним и как-то отнять его у Хьердис — а иначе разве мешкал бы ты здесь, набираясь мужества, чтобы встать с ней лицом к лицу и еще раз потребовать у нее шлем?

Бран с мрачным видом опустился на скамью.

— Я сам себя убеждал, что хочу только попрощаться с Ингвольд. В этом больше смысла, чем еще раз приводить в ярость Хьердис. Я уже дважды просил у нее шлем и она отказала. Если я сейчас спущусь в усыпальницы и попробую отнять у нее шлем, она меня наверняка прикончит, и это, может быть, к лучшему. Мне только жаль добрых альвийских воинов, которые погибнут, защищая Микльборг… и еще мне жаль Ингвольд. Может быть она… может быть скоро мы будем вместе — как только Хьердис поймет, что нет больше смысла оставлять ее в живых.

— Вместе в смерти? Я бы предпочел видеть вас вместе в жизни, — промолвил Гулль-Скегги, вздыхая и качая головой.

— Ну так сделай что-нибудь! — вспыхнул Бран. — Если тебе в самом деле дороги мы, Микльборг и альвы, скажи мне, как убить Хьердис!

Гулль-Скегги умоляюще развел руки.

— Я не могу сказать тебе того, что ты и так уже знаешь, того, что ты должен знать — или все наши тщательные замыслы завершатся ничем. Рибху совершат ужасную ошибку а Рибху не ошибаются, попросту не могут ошибиться. У вас, скиплингов, есть занятное качество — бороться с собственным знанием, и оттого все это предприятие оказалось для нас таким сложным и рискованным. Ты и представить себе не можешь, сколько ты нам причинил беспокойства. Альв знает, что должен делать, и делает это, как бы бессмысленно не казалось ему его дело, и все кончается хорошо, независимо от того, сколько времени займет разместить все последствия в разумном порядке. Вы же, скиплинги, упрямы и опрометчивы. Вы точно камни, которые преграждают путь ровному течению реки, да еще и уверены при этом, что ваша судьба никак не связана с судьбой других. У вас такое могучее и возвышенное ощущение собственной важности, что вас и с места-то не сдвинешь. А теперь решай, Бран — выжидать ли дальше или делать то, что подсказывает тебе совесть.

— Это все равно бессмысленно, но я попытаюсь добыть шлем.

Вернее, так: я добуду шлем, и ты сам убедишься, что от него никакого прока, — с горечью добавил он.

Гулль-Скегги без единого слова принял вызов и последовал за Браном сквозь ледяную мглу, гибель и распад бесконечных усыпальниц, арки и галереи древних копий и бессмертный отсвет негаснущего голубого пламени.

Бран не один раз оглянулся на Гулль-Скегги, пока они не достигли дна шахты. Когда Хьердис услыхала их шаги, она выползла из своего логова и выпрямилась у огня в полный рост, скрежеща и похрустывая своей тяжеловесной чешуей. Бран с иронической усмешкой оглянулся на Гулль-Скегги, желая убедиться, что Рибху осознал всю безнадежность предстоящего ему дела. Гулль-Скегги окинул серьезным взглядом Хьердис и знаком велел Брану не останавливаться — и сам шагал вслед за ним, отмечая каждый шаг глухим ударом своего посоха.

Когда они подошли ближе и увидели шлем Скарнхравна, возлежавший на каменной пирамидке, Гулль-Скегги остановился.

— Дальше я не пойду с тобой, — сказал он, — поскольку ты уже пришел сюда, помощь тебе не понадобится.

— Надеюсь, — пробормотал Бран, стараясь не упускать из вида ни Хьердис, ни шлем Скарнхравна на постаменте. Он уже знал, как быстро при желании может двигаться троллиха, и гадал, вызовет ли его внезапный бросок к шлему у нее такое замешательство, что это даст ему время унести ноги и шлем.

— Я так и думала, что ты вернешься, — проворчала Хьердис. — Ты пришел снова клянчить у меня шлем?

— Нет. Я пришел забрать его у тебя. — Бран не двигался, неотрывно глядя на Хьердис.

— Я не отдам тебе шлем. Ни сейчас, ни, скорее всего, никогда.

— Ты боишься того, что может случиться, если я получу его? — Бран шагнул поближе к пирамидке, и Хьердис тоже, скрежеща чешуей придвинулась к нему. Пирамидка высилась между ними, чуть-чуть ближе к Брану. Он сделал еще один шаг, и то же сделала Хьердис; лед тяжело хрустел под ее ногами.

— Ты не Скарнхравн, — сказала она. — Твой взгляд не будет опалять огнем. И ты знаешь, что огонь мне нипочем. Не надейся, что станешь сильнее.

— Не надеюсь, — Бран шагнул вперед.

— Значит, Рибху что-то открыл тебе. Какой ничтожной козявкой ты был бы без их поддержки! Сам бы ты ничего не мог сделать. Где ты их запрятал? — Она обвела взглядом пещеру, но не заметила Гулль-Скегги, который затаился в тени, совсем близко.

— Ну что, никого не разглядела? — Бран подошел ближе, почти к подножию постамента. Однако дотянуться до шлема он не мог. Пришлось бы еще немного вскарабкаться по пирамидке.

— Погоди! Я полагала, что у тебя хватит ума удовольствоваться своей властью над доккальвами. Ты хочешь еще власти? Могущества? Я могла бы обучить тебя доккальвийской магии. Есть заклинания, которые продлевают жизнь. Ты мог бы жить вечно, если пожелаешь, а не состариться и умереть, как в обычае у вас, скиплингов.