Сердце Дракона

— Принц Хаджар… — еле слышно прошептал ребенок. — Он убьет тебя… он убьет всех вас. Принц Хад…

Закончить мальчишке не дал свист уже не кнута, а клинка.

Наступившую тишину нарушал лишь стук катящейся головы по деревянным ступенькам. Старик взвыл, но и его голос оборвал удар клинка.

— Принц Хаджар — сын изменника и предателя нашей страны! — декламировал солдат, вытирая окровавленное лезвие о дергающееся тело неудачливого вора. — Он никого не спасет, потому что нас не от чего спасать! Только с королем Примусом…

— Принц Хаджар, — робко донеслось из толпы.

— …только с ним наше королевство стало сильнее и могущественнее. Настолько, что теперь Черные Врата и им подобные преклоняются перед нами, а не…

— Принц Хаджар! — выкрикнул кто-то.

— …а не наоборот! Король Примус — вот наш истинный владыка! Только он…

Солдат пытался перекричать скандирующую толпу. Но это было бесполезно. Десятки тысяч людей хором выкрикивали: “Принц Хаджар”. Никто не знал, кто стал первым провокатором. Может, кто-нибудь из молодых солдат не выдержал и обнажил клинок. Может, кто-нибудь из толпы от злобы и бессилия кинул камень.

Но, так или иначе, в тот день на площади вспыхнуло восстание. Далеко не первое и явно не последнее. Оно было подавлено прямо там, на площади — залив мостовую реками крови. Но даже это не удержало простой народ от распространения легенды.

Из уст в уста они передавали весть о том, что принц собирает где-то далеко на севере свое войско. И уже совсем скоро он приступом возьмет столицу, разрушит рудник и освободит свой народ от тирании цареубийцы.

И никто из них не знал, что на самом деле Хаджар, потупив взгляд, сбежал с площади еще до того, как меч лишил мальчишку жизни.

Он, кутаясь в черные одежды, вернулся в бордель, где просидел в своей комнатке вплоть до самого вечера.

Вечером к нему зашла дочь хозяйки. Она, распространяя аромат цветочного луга и горного ручья, села перед ним на колени.

— Дай руку, Хаджар, — попросила Эйне.

— Я могу и сам, — возразил калека. — Ты не обязана…

— Мне не сложно. — Улыбка у девушки была такой, что могла растопить даже ледник.

Хаджар откинул в сторону край своей накидки. При виде струпьев и гнойников Эйне не вздрогнула, как остальные. Она лишь с печалью опустила мягкую ткань в специальный раствор. Ею она аккуратно смазывала кожу пальцев и запястья Хаджара.

— Спасибо, — поблагодарил Хаджар.

— Не стоит, — произнесла Эйне. — Я должна была Стефе услугу.

Хаджар посмотрел в окно.

Вечерело.

Уже зажгли фонари, и во внутренний двор стекались разодетые чиновники и просто богатые жители.

— Вряд ли это такая большая услуга, что ты уже пять лет за мной ухаживаешь.

Эйне улыбнулась. Порой Хаджару казалось, что ради одной лишь улыбки этой девушки он готов пересечь даже неприступные Вечные горы, но найти лекарство. Лишь чтобы никогда ужасы большого мира не коснулись беззаботного лика Эйне.

Он не был в нее влюблен.

Нет, любовь была для него недосягаемым чувством.

Но он испытывал благодарность по отношению к Эйне.

Хаджар за десять лет скитаний придумал себе простой кодекс жизни. Тем, кто дарил ему тепло и добро, он отплатит в сто раз больше. А тем, кто причинил ему зло, он отплатит в сто раз хуже.

Увы, в первую категорию попадало не так много людей.

— А если я скажу, что меня попросила мать? — Эйне выжала ткань и достала из маленького медицинского сундучка бинты.

Ими она бережно оплела руки Хаджара, а затем сама надела ему перчатки.

— Не поверю.

Они некоторое время смотрели друг на друга. Прекрасная девушка, мать которой берегла ее как зеницу ока. Несмотря на то что Элейн с детства жила в борделе, она еще не была близка ни с одним мужчиной.

Мало кто хотел ссориться с Сентой. Слишком много секретов она знала, слишком многие люди ей были должны. Да и не стоит забывать, что и сама хозяйка “Чистого Луга” находилась на стадии формирования.

Неожиданно Эйне спросила:

— А правда, что если тебя взаимно полюбят, то ты превратишься в прекрасного зверя?

Хаджар лишь засмеялся.

— Это старая история, которую я выдумал, чтобы есть на ужин мясо.

Девушка тоже рассмеялась. Мерно и забавно звенел ее зеленый кулон в форме листа, прикрепленный к ошейнику того же цвета. Хаджар машинально потер шею. Вряд ли он теперь когда-нибудь и что-нибудь сможет надеть на шею, чтобы не проснуться от кошмара. От ощущения, будто вернулись годы, проведенные в рабстве.

— Я так и думала, — сказала Эйне.

Она помогла Хаджару подняться и протянула ему инструмент.

— Матушка просила тебя сегодня явиться на этаж грез.

Этаж грез? Место не просто для элитных клиентов, а для элиты среди элит. Только верхушка пищевой цепи имела возможность подняться на этаж грез. Самому Хаджару еще не доводилось там играть.

— А как же Лейла?

— Она повредила горло, — вздохнула Эйне, скорбя о подруге.

Хаджар не хотел знать, каким именно образом певица (и по совместительству — работница борделя) повредила горло. Но благодаря такой своеобразной удаче Хаджару повезло сегодня играть для элиты. Может, так он сможет хоть что-нибудь узнать о лекарстве или способах восстановить его узлы и меридианы.