Сердце Дракона

“Но моей мечтой было стать человеком”.

В мыслях Хаджара появилась сцена, в которой маленькая, богато одетая девочка ласкала котенка. Она, держа зверька на руках, танцевала по янтарному полу среди расписных стен и сотни различных дворян.

Хаджар не узнавал ни их одежды, ни архитектуру зала. Это явно не королевство Лидус и даже не империя Дарнас. Впервые Хаджар увидел настолько далекую страну.

Котенок был счастлив. Его эмоции переполняли Хаджара. Но внезапно сцена изменилась.

Девочка спрятала своего любимого друга в глубокую вазу. Котенок ничего не видел, но чувствовал запах крови и слышал крики. Он выбрался лишь спустя долгое время, но вместо красивого пола увидел лишь реки крови. Вместо людей — изрубленные тела.

А его хозяйка…

Хаджар видел много страшных вещей в этой жизни, и они не мешали ему спать. Но он не сомневался, что та сцена, изображение того, что стало с хозяйкой котенка… Проклятье, это будет несколько лет настигать его в самых страшных ночных кошмарах.

Тигрица вздохнула. Трескались украшенные синими нитями рога, растущие из ее плеч. Меркли синие узоры на золотистой шерсти. Она не была рыжей, в черную полоску. Нет, она была золотой с широкими, светящимися синими полосами.

Хаджара вновь закружил омут чужих воспоминаний.

Котенок оказался на улице. Совсем один. Он ничего не знал и не умел. Он голодал и замерзал, но вскоре сцена сменилась.

Взрослая кошка охотилась на мышей и даже крыс. Она дралась за еду с собаками и другими котами. И при этом она иногда пробиралась в лавку ученого, где смогла прогрызть, разрывая кожу на морде и ломая клыки, дырку в небольшом сундучке.

Оттуда она вытягивала горькую траву. Сама не знала зачем. Просто чувствовала, что станет сильнее. И она стала.

Обычная кошка стала большой кошкой. Она больше не охотилась на крыс. Ее добычей становились олени и лани. Затем она начала драться с другими зверями. За пищу, территорию, воду и силу. Так прошли века.

Кошка стала тигром. Свирепым, грозным, одиноким хищником. Она жила в своей пещере у ручья и никого не хотела видеть. Ночами она возвращалась обратно в те времена, когда ее носила на руках маленькая девочка. У нее было смешное имя — Принцесса. Так ее звали остальные двуногие.

Тигрица жила без цели. Просто оттягивала момент, когда постареет и больше не будет страшен и опасен ее рывок. Момент, когда в битве другой, более молодой и свирепый зверь заберет ее жизнь.

Но так было лишь до тех пор, пока к ручью не пришли двуногие. Сначала она хотела их прогнать. Слишком раздражали ее тонкий слух смех и всплески купающихся.

Но потом она принюхалась. Она узнала этот запах.

Она выследила их.

Они жили в большой каменной пещере. Она уже видела такие на “картинках” — так странные, плоские изображения называла маленькая девочка. Она говорила, что это “замки”.

Теперь у тигрицы была цель.

Она становилась сильнее. Десятилетие за десятилетием, век за веком, пока наконец она не сровняла эту пещеру с землей. Она долгими ночами наслаждалась криками двуногих, отобравших у нее Принцессу.

Но потом…

“Я чувствую в тебе ту же жажду, человек с сердцем Хозяина Неба”, — прозвучал голос в голове, и Хаджар ощутил пустоту.

Всеобъемлющую, тянущую, жуткую пустоту. Она засасывала его из воспоминаний тигрицы. Ему, как и ей когда-то, хотелось выть и биться о стены своей пещеры головой. Лишь от одного ощущения пустоты. От потери цели в жизни.

Отомстив и убив тех двуногих, она убила и себя. Для чего теперь ей было жить?

Так было до тех пор, пока после очередной весны она не почувствовала, что внутри ее тела вспыхнула новая жизнь. Она заботилась об этой жизни, и пустота исчезла. На ее место пришла новая цель.

Она не хотела, чтобы эта жизнь провела свои годы так же, как и она — в вечной борьбе. Она хотела, чтобы эта жизнь жила спокойно и тихо.

Для этого она не позволила появиться ей на свет. Она не хотела родить тигра. Она хотела дать жизнь человеку. А для этого ей и самой нужно было стать человеком.

“Я не успела, двуногий. Змей оказался сильнее меня”.

Тигр приподняла лапу. Под ней, свернувшись клубочком, спал маленький белый котенок. На фоне своей матери он выглядел беззащитной, миниатюрной жемчужиной. Такой, что могла поместиться на ладонь Хаджару.

— Да проклянут меня боги, — выдохнул Неро. — Это что, ее детеныш?

“Поклянись, двуногий, что сделаешь ее человеком. Поклянись, или я убью тебя на месте и перед смертью утолю свой голод твоей кровью”.

Тигрица зарычала, и тысячи птиц взмыли в небо, а где-то вдалеке затряслись горы. Ну или так показалось Хаджару. Вот только страха в его глазах так и не появилось. Только воля и решимость.