Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 1

Вместо одежд горожан все чаще пестрели разноцветные плащи и броня стражников. Вместо самых разнообразных ездовых животных и монстров — армейские кони, звенящие обитой стальными бляхами сбруей.

Официально Турнир Двенадцати так и не завершился, но все гости уже покинули Даанатан. А вместе с ними столицу оставили и многие её коренные жители.

Люди, насколько сильными адептами они бы ни были и сколько бы веков не прожили, все так же надеялись на чудо. И несмотря на то, что запах войны на протяжении нескольких последних пропитал буквально каждой клочок страны, надеялись на чудо.

Когда же чуда не произошло, а Император самолично объявил о начале всеобщей мобилизации, то народ, наконец, понял, что пришло время подумать о собственных шкурах.

Те, кто не подлежал мобилизации, а таких оказалось не малое количество, покинули столицу и западный регион Империи. Кто-то отправился в наспех сооружаемые поселения северо востока или юга.

Другие и вовсе, поддавшись малодушному порыву, отправились в регионы находящиеся так далеко на востоке, что от них, порой, веками вестей не поступало.

Остальные, не потерявшие веру в себя и свой путь развития, наоборот — отправились на запад. Нет для адепта лучшего способа проверить свои навыки и, разумеется, улучшить их, кроме как битва. А на войне таких битв хоть отбавляй.

К тому же никто не отменял главный закон военного положения — все, что принадлежало павшему от твоей руки, теперь принадлежит тебе.

На войнах империи исчезали и появлялись самые разнообразные сокровища. Артефакты, алхимические реагенты и изделия, свитки техник, Ядра самых разнообразных монстров и так далее.

Помимо всего этого Император предлагал щедрое содержание, продвижение в армейских ранах, вплоть до получения дворянского титула.

Так что старые — бежали от грядущей смерти, а молодые приветствовали её как возможность либо возвыситься над остальными, либо оставить свой след в легендах. Лучше — и то, и второе.

Неудивительно, что в обстановке подобной опустошенности одинокая фигура всадника, въехавшего под сени южных врат Даанатана выглядела несколько странно.

Тюрбан, покрывавший волосы всадника, простой, просторный кафтан кремового оттенка и Пустынная Лошадь не лучшей породы. В общем и целом, ничего примечательного во всаднике не присутствовало.

Любой коренной житель, видевший за свою жизнь великолепие различных культур, даже не заметил бы этого всадника с медальоном почтового курьера.

Но, все же, было в нем что-то такое особенное, из-за чего стражники пропустили его даже не спросив пошлины и не удостоверившись в подлинности медальона.

Стоило только всаднику пересечь центральный проспект и оказаться в узком пространстве между двух улиц, как перед ним оказался человек в таком же тюрбане, только вместо кафтана носящий дорогие одежды.

— Министру Джу, — поклонился этот, в прямом смысле, спустившийся с неба адепт.

Его глаза, с вертикальными зрачками, были буквально прикованы к всаднику. Тот, ответив на приветствие кивком головы, спешился и отсалютовал на манер Страны Драконов.

— Чин’Аме, — министр, скрестив руки на груди, так же перестал маскировать свой взгляд. Из простых карих, его глаза приобрели оттенок окровавленной воды, а в зрачки так же из круглых обернулись острыми веретенами. — Не ожидал тебя увидеть в этом захолустье.

— Как и я вас, Министр Джу.

Двое, спрятавшись в тенях улицы, молча смотрели друг на друга. Ни один не испытывал страха, только уважение к собеседнику, сопряженное с еще большим подозрением и недоверием.

— Что здесь забыл глава Павильона Волшебного Рассвет, Великий Чин’Аме? — спросил, наконец, министр Джу.

— Я прибыл по приглашению Императора Моргана, — ответил Мастер. Он не чувствовал особой обязанности отвечать министру — их силы находились примерно на одинаковом уровне. А разница в социальном статусе была настолько незначительна, что Чин’Аме мог в любой момент просто развернуться и уйти. — Он хочет, чтобы я забрал в свой Павильон лучшего представителя молодого поколения Дарнаса.

— И с каких пор сильнейший маг Страны Драконов выполняет пожелания правителя людского сброда?

— С тех самых пор, как я перестал считать людей сбродом, министр Джу, — холодно ответил Чин’Аме. — Посмотрите правде в глаза — тот прогресс, который занял у Страны Драконов больше четырех эпох, у людей — в восемь раз меньше.

— Что вы хотите сказать этим, глава Павильона Волшебного Рассвета?

— То, что видно всем, кроме элиты нашей Страны — однажды люди возвысятся настолько, что восстанут против нас. И, видит Высокое Небо, это восстание приведет только к крови и боли.

— Опасные речи ты говоришь, Чин’Аме, — прищурился министр Джу. — не забывай, что ты дышишь только по милости Его Императорского Величества.

— Все мы дышим по его милости, — буднично пожал плечами дракон-волшебник.

Министр сделал шаг вперед и в ту же секунду в руках Чин’Аме появился его знаменитый резной посох. Это явно давало понять, что следующую попытку вторжения в личное пространство глава Павильона Волшебного Рассвета не допустит.