Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 1

— Но к нам приходят люди нашей крови! — Аблим вышел вперед и встал перед стариком. — К нам приходят потомки тех, кто жил в рабстве на протяжении эпох! К нам приходят те, кто терпел пытки и унижения. К нам приходят люди, чья кожа того же цвета, что моя или твоя или любого человека около этого костра.

— Моя кожа? — старик сухо засмеялся. — Если я, в скором времени, не отправлюсь к Вечным Истокам, то скоро моя кожа станет куда белее, чем у Северного Ветра.

Хаджар понятия не имел, откуда старик знал, как его зовут, но в данный момент его это не очень-то и волновало.

— И все же…

— И все же, — Хранитель Прошлого перебил брата Аблима. — и все же, чем мы будем отличаться от Talesh, если мы, лиш из-за одного цвета кожи, откажем человеку, который проливал с нами и за нас кровь, в Знании? Чем мы будем отличаться от тех, кто угнетал нас на протяжении эпох? Разве забыли вы слова своих отцов и песни ваших матерей? Разве вы сошли с пути созерцания на путь власти и силы? Вы забыли что Природа, в равной степени, любит всех своих детей? Желтых, черных, коричневых, белых, красных — в её глазах мы все равны. Все мы её дети. Так учили Харум и Тулух, когда отдали свои жизни ради нас. И так живут наши племена в Зеленом Доме. Так будут жить наши дети. И так живем мы. И горе нашим племенам, если мы забудем об этом только потому, что у Северного Ветра кожа другого цвета.

Повисла тишина. Не мертвенная. А стыдливая.

Люди прятали глаза.

Смотрели себе на ноги, на кусты, на шатры, куда угодно, лишь бы не на старика.

— И все равно, Хранитель, — легкая усмешка отразилась на губах Аблима. — Он не проходил Посвящения. И, я не уверен, что ты найдешь хоть одного человека во всех племенах Зеленого Дома, кто согласиться отвести его к Горе Стихий!

В абсолютной тишине молнией сверкнул тихий, женский голос.

— Я соглашусь, — поднялась Анетт. — Я отведу Северного Ветра к Горе Стихий. Я скажу за него слово перед Перворожденными. Я покажу ему Вечные Истоки.

— Дочь, ты…

— Что же, — в который раз Хранитель перебил Иблима. — пока в наших племенах есть такие дочери, мы еще не обречены. Да будет так.

Старик поднял посох и ударил им о землю.

Глава 864

Глава 864

Странно, но сидя в шатре, абсолютно обнаженный, дожидаясь окончания подготовки церемонии Посвящения, Хаджар думал совершенно о других вещах.

Сидя на ворсистой шкуре (что приносило не самые приятные в жизни ощущения) в небольшом шатре, около столь же миниатюрного костерка, Хаджар размышлял не о вечном, а о насущном.

Черный Клинок внутри его души как раз закончил пожирать красный кристалл, оставшийся после смерти демона.

— Анализ, — отдал Хаджар мысленную команду.

[Обрабатываю запрос… Запрос обработан. До следующего эволюционного этапа объекта “Черный Клинок” осталось 72.481 %]

Значит, ядро демона Безымянной ступени дало мечу всего полтора процента “мощности”, в то время как до обретения Королевства подобное вещество привнесло бы, как минимум, все десять процентов.

Неужели Черный Клинок был настолько тесно связан с душой Хаджара, что изменения в нем самом несли изменения и в меч?

Если вдуматься, то подобное было настолько невероятным и сказочным, что нарушало все, что знал Хаджар о пути развития.

Вот только за последние восемь лет он столько раз встречался с тем, что опровергало учения Семи Империй о пути развития, что впору было волноваться на об исключениях из правил, а о самом правиле.

— Проклятье, — выругался Хаджар, когда стрелка волшебного компаса в очередной раз ответила полной безмятежностью.

Где бы ни были Эйнен и остальные, они все еще не могли активировать энергетический маяк. А без него, в джунглях Карнака, по размерам равных баронству Лидус, найти их не представлялось возможным.

Так что все, что оставалось Хаджару — терпеть то, как задницу щекотят ворсинки на меху и ждать начала Посвящения. Чему, кому, как и зачем — он понятия не имел.

После того, как Анетт вызвалась быть его проводником к Горе Стихий, лагерь племени Шук’Арка превратился в оживленный муравейник.

Хранитель Прошлого который, видимо, занимал какую-то уникальную позицию в иерархии власти чернокожих, мгновенно выделил один из шатров и приказал отвести туда Хаджара.

Последний даже не стал сопротивляться. Он не чувствовал угрозы от старика. Чутье, развитое за годы жизни в качестве уродца-раба подсказывало, что Хранителю просто любопытно, а еще немного скучно.

Несколько Охотников отвели Хаджара в шатер и сказали тому раздеться. Опять же — Хаджар спорить не стал. Сняв вещи, оставшись в чем мать родила, он так и сидел у костра.

О том, что происходило за пределами тканевых стен, Хаджар мог лишь догадываться по звукам, доносящимся до его ушей.

И то, что знакомый, легкий шаг вел столь же знакомый запах в его временные “владения” Хаджар понял заранее. Но стеснительности и, тем более, стыдливости он не испытывал. После всего, что пережил Хаджар, чураться собственной наготы было бы несусветной глупостью.

— У тебя широкие плечи, — Анетт, отодвинув бусинный водопад, заменявший дверь, вошла внутрь. — Одежды скрывали их и казалось, что у тебя тонкая кость.