Сердце Дракона. Десятый Том. Часть 2

— Вижу заставу! — прокричал Том. — Застава в часе лета к северу!

Эйнен начал постепенно тормозить, а потом выбросил в облака небесный якорь — прикрепленный к огромной цепи специальный артефакт, который действительно выглядел как якорь.

Впервые, когда Хаджар увидел нечто подобное, то это сперва заставило его улыбнуться, а потом восторженно вздохнуть. Огромное судно, стоящее на облаке, которое пронзал тяжелый, многотонный якорь.

Ожившая мечта музыканта, прикованного к постели в холодной, почти всегда пустой палате.

Хаджар вспомнил женский смех сквозь слезы и пение.

Он не хотел этого вспоминать. Больше никогда.

Ни за что.

Но племя Шук’Арка вытянуло сокрытое под замками прошлое наружу. Пусть лишь его эхо, один единственный полуоттенок, но Хаджару придется с этим как-то справляться.

Впрочем, он уже привык.

— Ты уверен, что хочешь этого? — Эйнен, отойдя от штурвала, подошел к другу и положил ему руку на плечо. — Этот бой мы…

— Вместе мы его проиграем, — покачал головой Хаджар. — Следуй плану, друг мой и тогда мы еще выпьем браги за нашу славную победу.

Эйнен притянул Хаджара и коснулся своим лбом его лба.

— Я не прощаюсь, варвар. Мы еще свидимся с тобой.

— Конечно, — прошептал Хаджар.

Затем, резко обняв товарища, с которым прошел через сотни битв и самые опасные приключения, развернулся и, не оглядываясь, прыгнул за борт корабля.

В этой битве он должен был сразиться в одиночку.

Пришло время поставить жирную точку в той истории, что привела его в Даанатан, столицу некогда ненавистной, а сейчас трепетно оберегаемой Империи Дарнас.

Синяя птица Кецаль расправила крылья и скрылась под облаками, накрывшими черные горы Балиума.

Глава 907

Глава 907

Молодой стражник первой небесной заставы Свободных Баронств смотрел на вьюгу, бушующую за волшебным барьером их крепости. Вьюга была такой страшной, что в вое ветра, кружащими белую стену снега, молодому стражнику постоянно слышался рев Белых Обезьян.

Жутких тварей, которые, порой, совершали набеги на их крепость Ярости Зверей. С ними всегда выходили сражаться лишь сильнейшие из офицеров, некоторые из которых даже подобрались к грани становления Истинным Адептом!

Для стражника, встретившего лишь свою двадцатую зиму, подобные высоты казались чем-то запредельным. Сам он сумел, при вей поддержки родного села, направленного лишь на него одного, добраться до ступени Формирования Зерна.

В родной деревне он считался непревзойденным гением, на которого возлагались большие надежды, а здесь… нет, слабейшим он не оказался, все же — не смертный, а уже практикующий, но далеко не адепт.

Да и технику, которую он начал учить, получил лишь “по блату”, в прямом смысле слова — в лотерее выиграл. Очков Славы, которые требовал “Клинок Огненного Сокола”, техника уровня Духа, он бы не собрал и за пять лет.

И сейчас, когда он, недавний гений, смотрел на способный стесать плоть с костей, буран, то его сердце сжималось.

— Ох, хорошо-о-о-о, — бывалый страж потер щеки собранным с зубца крепостной стены снегом. — Зима в этом году будет тепловатой, конечно, но и так сойдет.

— Тепловатой? — едва ли не воскликнул молодой страж. — Ты, может, своим единственным глазом плохо видишь, но вон там, — юноша взмахнул рукой, указывая на вьюгу за волшебным щитом. — творится настоящее безумие.

— Безумие? — стражник засмеялся, а потом повернулся к следующему посту, где стояли такие же битые жизнью мужи, как и он сам. — Слышали, мужики, этот малой говорит, что там творится настоящее безумие!

Стражники переглянулись, а затем, едва ли не держась за животы, засмеялись в голос.

— Ты зря это, — прошептал рядом с ним другой новобранец, пришедший на службу в первую заставу на месяц раньше. — сейчас начнется.

— Что начнется.

— Вот это…

— Молодо-зелено, мальчишка, — бывалый стражник, чье лицо и руки, как и у многих, пересекали широкие шрамы не только от клинков и стрел, но и когтей. — Вот была зима здесь, лет восемь назад, когда ты еще девок за сиськи не трогал даже, вот то была зима. Такая вьюга стояла, что даже сэры офицеры — ступени Трансформации, могли бы в ней не выжить.

— Помнишь, Седрик, — закричали с соседнего поста. — как сам едва себе малыша не отморозил?!

— Да какой он малыш?! — засмеялся бывалый. — моего питона таким холодком не возьмешь!

— Да, действительно, он даже холодку не нужен. Питон твой.

И солдаты хором засмеялись. Даже одноглазый Седрик.

— Восемь лет назад… это, разве, не тогда, когда звери с гор спускались? — юноша вспомнил тот вечер, когда мать и отец взяли их с братом и спрятались всей семьей в погребе.

А когда, на утро, после страшного грохота, вышли наружу, то от их дома осталось лишь несколько палок и вытоптанная земля.

Вынырнув из воспоминаний, юноша не мог понять, в чем дело. Все бывалые стражники, как один, перестали смеяться. Они, невольно, дотронулись до шрамов от клыков и когтей на их телах и лицах.