Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Но даже если они воспользуются идеей Хельмера и сами, взяв город в кольцо, отправятся дальше, то… Это бессмысленно. Как бы Хаджар ни был искусен в военном деле, он не сможет сражаться с армией втрое превосходящей его по количеству. Не говоря уже о качестве… тысяча практикующих против смертных — безумие…

Единственный выход был заманить противника в ловушку. Заставить его поверить в то, что все силы смертных сосредоточены в Изумрудном Городе и начать осаду.

А в это время…

— Албадурт.

— Да, Хаджар-дан?

— Если мы возьмем город за сутки, то сколько тебе потребуется времени, чтобы проложить тоннели на тот берег реки.

Дворф снова задумался.

— Она не очень глубокая, но все будет зависеть от почвы… вместе с магами Артеуса мы сможем сделать это за, примерно, пять дней.

Хаджар посмотрел на свои стареющие руки. Через неделю он, если процесс не ускорится, из тридцатилетнего мужчины превратится в сорока пятилетнего…

— У тебя будет четыре.

— Хорошо, Хаджар-дан, — вздохнул дворф. — Значит за четыре.

Офицеры замолчали и склонились над картой. Возражений не поступало. Каждый понимал, что это единственный выход из ситуации. Им придется захватить город, затем удержать его, а после, оставив на верную смерть пятьдесят тысяч воинов, покинуть крепость и отправиться, без пушек, без осадных башен, с ограниченным количеством обозов, на осаду Яшмового Дворца.

И, кто знает, у кого шансов выжить больше — у тех, кто останется удерживать четыреста тысяч богов или у тех, кто отправится на осаду дома Императора Безымянного Мира.

Глава 1933

Под покровом ночи в воздухе воцарилась зловещая тишина. Она словно буревестник предвещала о грядущих событиях, но кто её слушал. На краю низины, между пологими холмами и бурным течением реки, возвышался неприступный замок, шпилями царапающий небо. Его высокие каменные стены, освещенные светом факелов, казались почти безмятежными, если бы не темная волна, вздымавшаяся перед ним.

Выстроившись в грозные ряды, Лунная Армия — зрелище, достойное кисти художников и слов поэтов, — стояла наготове. Каждый солдат, облаченный в черные доспехи, мерцающие под взглядом спокойной луны, носил эмблему Полумесяца — символ, ставший олицетворением непоколебимой решимости и единства смертных.

Среди солдат, буквально идущих на смерть, витало предвкушение. Неустанно раздавался стук оружия о щиты, гремя нестихающими воплями войны. Боевые барабаны, глубокие и звонкие, отбивали рваный ритм, словно подражая биению сердец людей, дрожащих не от страха, а от томительного волнения.

Хаджар, облаченный в боевой доспех, стоял перед своей армией. Верхом на коне, он взирал на тех, кто пришел сюда следом за ним. Его взгляд, стальной и решительный, пронизывал ряды, разжигая пыл людей. Этой ночью под его руководством они пойдут на штурм замка не просто как армия, а как последняя воля смертных, решивших восстать против гнета богов.

Они пришли сюда сражаться не за свою свободу, на за свободу тех, кто придет после них. За свободу рождаться, жить и умирать так, как велит им их сердце, а не небрежные движения рук богов.

Хаджар поднял меч и небо вновь, как и два дня назад, пронзил его грозный рык:

— А-А-А!

И двести тысяч глоток, разом ударив оружием о щиты, слившись в единый поток ярости, прогремели:

— А-А-А!

И глаза их вспыхнули ярче тысяч факелов, зажженных в первых рядах.

Генералу не нужны были ни звонкие речи, ни вдохновляющие слова. Все, кто пришел сюда, кто поднялся на Седьмое Небо. Все они были готовы отправиться к праотцам и лишь одного жаждали их сердца — по дороге забрать с собой как можно больше врагов. Да хотя бы даже одного. Чтобы явить к предкам с высоко поднятой головой, омытый кровью и сияющий неувядающий славой.

Сцена была подготовлена, игроки готовы, и замок, титан из камня и раствора, ожидал ярости штурма.

Хаджар, развернув коня, вдруг понял, что теперь понимает своего старого друга и брата — степного орка, приведшего свой народ под стены Сухашима, чтобы те могли встретить свой конец не в тихом угасании затухающего пламени их истории, а в яростной сече.

Теперь и они — двести тысяч смертных, явились сюда с той же самой целью.

Ирония…

И когда первый залп пушек ударил молотом по ушам, Хаджар направил свой меч вперед.

Боевые барабаны сменили темп и за стучали в медленном, нарочитом ритме. А вместе с ними с холмов начала спускаться черная лавина закованных в мрак воинов.

Первые залпы пушек, разорвавших небо над стенами Изумрудного Замка, представляли собой зрелище, выкованное из пылающего света и олицетворения самого понятия — «разрушение».

Пушечные ядра взвились в ночное небо, а их путь сопровождало короткое, но такое горячее сияние. При ударе стены замка содрогнулись, но, как и полагали офицеры — они спокойно выдержали залп осадной артиллерии Хаджара. Защитники, возвышающиеся на своих массивных бастионах, быстро среагировали.