Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

-- Что-то ты мало знаешь, -- загрустила Лиза. -- Ну а кто и зачем все это над тобой затеял? Догадки хотя бы есть?

-- Представьте, -- медленно ответил мальчуган, -- что есть некто --хитрый, могущественный, коварный -- кому ни в коем случае нельзя допустить воскрешения Дракошкиуса. Темный гений. Что он будет делать в первую очередь?

-- Попытается убрать тебя, -- Лиза не задумывалась. -- Погубить или вывести из игры, в смысле из Фантазильи. Удачно, что я в магазине наткнулась на след заговора! Это они?!

-- Я полагаю, это только отголоски. Корни сидят глубоко в далеком прошлом... Знаешь, давай вернемся к вашему рассказу. Когда ты вдруг уснула в кабинете у тетушки Флоры.

-- А что тут говорить. Уснула и проснулась. С дивана скатилась. И голова потом была тяжелая, словно контрольную писала.

-- Попытаемся ВМЕСТЕ увидеть твой сон. Без тебя я не могу этого сделать. -- Печенюшкин сорвал с шеи платок в огурцах, вскочил и быстрым движением протер ближайшую к девочкам картину. Краски растворились, чистый холст в простой строгой раме засиял белизной.

Лиза, побуждаемая взглядом Пиччи-Нюша, встала и осторожно прикоснулась к холсту. Белая поверхность посинела, затем в верху полотна показалось солнце, и вот уже стало возможным рассмотреть горизонт, где небо смыкалось с морем.

Медленно-медленно взмахивая крыльями, трехглавый полосатый дракон летел над синей бескрайней гладью. Он был так велик, что девочка, уютно покоившаяся в длинной теплой шерсти на спине исполина, напоминала воробышка в гриве у льва...

Голос дракона становился все тише и вот пропал совсем. Вместе со звуком бледнело и расплывалось изображение. Холст побелел на миг и вновь покрылся уверенными щедрыми мазками краски. Печенюшкин нервно разглаживал на колене свежий шейный платок.

-- Ну вот! -- объявил он. -- Кое-что встало на места. Здесь, сейчас, тоже, конечно, дел хватает, но объявилась у нас с вами надобность гораздо более важная. Аленка! Лиза! Не хотите со мной прокатиться в прошлое?

-- Путешествие с Печенюшкиным... -- Алена словно попробовала фразу на вкус. -- А куда?

-- Лет этак на тысячу назад, -- беззаботно ответил герой. Похоже, к нему вернулось хорошее настроение. -- Отправимся в Портфей -- это древнее название Феервилля.

-- Не кисло! -- Лиза пришла в восторг. -- Я бы даже сказала -- укольно! С тобой хоть куда! Находим Дракошкиуса-дядю, он, конечно, самых честных правил, -- расскажет нам все семейные секреты, заодно исповедуем китайского мудреца... Поехали!

-- А Федя?! -- возмутилась Аленка. -- А Мануэла бедненькая? Ты что их так и бросишь? И я еще про факелы на площади не поняла, и про рев, и про жидкость у Феди в бутылке! Я не хочу, чтобы он оставался с этим Сморчковым противным!

-- Ух, интуиция у тебя! -- с уважением прищурился Пиччи на Алену. --Друзья наши и впрямь попали в нешуточный переплет. Придется выручать срочно.

В руке его появилась толстая веревка, свернутая кольцом. Размахнувшись, мальчик, будто заправский ковбой, метнул аркан, пропавший в стене, словно та была лишь миражом в пустыне. Конец веревки остался у Печенюшкина.

-- Помогайте! -- Пиччи тянул аркан изо всех сил, упираясь ногой в прочно стоявшую скамейку. Тонкая синяя жилка у него на виске вздулась от напряжения. -- Девчонки! Ну! Бабка за дедку, внучка за бабку!..

-- Раз. Два. Три!!. Уф-ф-ф! -- Дружно выдохнув хором, сестры Зайкины и Печенюшкин повалились на пол. Возле стены, налетев с размаху на скульптуру "Баба-Яга. Раздумья", застыл Федя, ухватившись за ведьму. Веревочная петля прочно обвязывала его подмышки, ноги стояли нетвердо.

Оценив ситуацию, домовой медленно выпустил бронзовую талию, сполз на четвереньки и ползком же, не спеша, стал передвигаться в направлении друзей, то и дело оглядываясь.

-- Пиччи! -- взывал он. -- Беда!.. Извести тебя хотят, сокол! Самой, значит, короткой ночью в тартарары все полетит!

-- Успокойтесь, Федор Пафнутьевич, -- рыжий изгнанник опустился на одно колено рядом с Великим Магом, протягивая ему бокал "Ессентуки -17". --Выпейте... Так, хорошо... Теперь расслабьтесь.

Кончиками пальцев он осторожно прикоснулся к вискам домового, пытливо вглядываясь в зрачки его и, казалось, куда-то дальше.

-- Понятно... -- мальчуган на шаг отступил от Феди, потихоньку приходившего в себя. -- Федор Пафнутьевич, скажите, пожалуйста, бабушка ваша жива?

-- Померла Ненила Пантелеевна. -- Великий Маг пригорюнился, стирая набежавшую слезу. -- В синий мох обратилась. Триста лет тому, а все плачу. Добрая была старушка, доверчивая. Постреленком, бывало, с уроков удерешь, на речке цельный день прокувыркаешься, а ей скажешь потом, мол, кикимора заболела, учителка наша, она и не усумнится. Другая бы такой прочихон дала за вранье...

-- Да, -- согласился Пиччи, -- старушки сентиментальны и любвеобильны. Верят внукам... Вам бы эту историю ей рассказать, -- рассердился он внезапно. -- Все, видите ли, в тартарары полетит! Правителю Фантазильи стоило и побольше на рыжики налегать!