Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

Сэмюэля не задевало даже то, что Рождество пало жертвой коммерции, со всеми этими Санта-Клаусами, кока-колой и магазинами, прилагающими немало усилий, чтобы вытрясти из людей побольше денег.

Точно так же его не очень смущало и то, что с каждым годом это грандиозное вымогательство начинается все раньше и раньше. Декабрь едва наступил, а по телевизору уже вовсю крутят рекламу рождественских распродаж и акций.

Хиппи даже умудрились присвоить евангельские слова «Мир на земле, в человеках благоволение» и превратить в свой девиз. Это было не очень-то приятно, но они хотя бы руководствовались искренним, хоть и наивным чувством.

Единственное, что Сэмюэль по-настоящему ненавидел в рождественских праздниках, так это время, на которое они выпадали. Монстры просто обожали солнцестояние, особенно зимнее. Больше всего им нравилось появляться ночью, а сейчас как раз стремительно приближалась самая длинная ночь в году. А больше всего темноту любили вампиры.

Поэтому-то Сэмюэль и сидел теперь, спрятавшись в кустах, рядом с домом, одиноко стоявшим в темном тупике в Биг Спрингс, прямо у пересечения с шоссе. Холодно здесь было, как в колодце, но, судя по полученным от отца Кэллапсо сведениям, вампир жил именно тут.

Последние несколько дней Сэмюэль провел, выслеживая кровососа. Большинство его жертв были девушками, в основном совсем юными и слишком глупыми, чтобы сказать нет мужчине, который приглашает их в гости. Судя по опыту Сэмюэля, большинство девочек-подростков и впрямь были тупицами, и оставалось лишь благодарить бога, в существование которого он не очень-то верил, что его пятнадцатилетняя дочь Мэри не такая.

Своенравная, раздражительная, невоспитанная – это да, хотя Сэмюэль надеялся, что его дочь будет послушной девочкой. Но Мэри уже повидала немало зла в этом мире. Когда ты чуть ли не с рождения учишь ребенка защищаться, стрелять из ружья, владеть ножом, учишь тому, что чудовище в шкафу не только реально, но что его можно и нужно уничтожить, рассчитывать на «послушание» – только тешить себя иллюзиями.

Сэмюэль услышал шум двигатель быстро приближающегося автомобиля. Вскоре он увидел его: большая пижонская машина с чем-то вроде плавников по обеим сторонам. На таких гоняют парни, чтобы произвести впечатление на девушек. Ему все эти штучки были незнакомы – все, что он знал про машины, так это что они начинают двигаться, когда жмешь на газ, и останавливаются, когда нажмешь на тормоза.

Вероятнее всего, Мэри не смогла бы прочитать наизусть ни одного стихотворения или главы из книги, поскольку все свободное время проводила в авторемонтной мастерской. Там после школы прирабатывал парень, который ей нравился, и Сэмюэль все собирался положить этому конец, вот только времени не было.

Единственное, что его утешало, – то, что внеклассные дела дочери вряд ли оставляют ей время для чего-то большего, чем просто разговоры. Жизнь охотника не очень-то способствует романтическим приключениям.

Однажды он попытался ей это объяснить.

– А как же вы с мамой? – тут же вскинулась Мэри.

– Это другое, – возразил он.

– Почему это? – возмутилась Мэри, и Сэмюэль сдался, понимая, что ответить ему нечего.

Машина въехала на подъездную дорожку. Сэмюэль нащупал рядом с собой лук, стрелы и мачете. Стрелы для того, чтобы остановить вампира, мачете – чтобы отсечь ему голову.

Заглушив двигатель своей сверхмощной, бросающейся в глаза машины, вампир выпрыгнул с водительского места и открыл пассажирскую дверь, чтобы выпустить жертву. Вампир создал весьма убедительный образ: рослый, темноволосый, привлекательный молодой человек в голубом пиджаке и галстуке, с длинными баками, какие сейчас носят большинство парней, если только они не хиппи. Сэмюэль невольно восхитился его вниманием к деталям.

Большинство вампиров выглядели несколько старомодными – чувство времени у бессмертных искажено. Например, один, выглядевший лет на сорок, рассказывал, как во время Большой войны сражался с «джерри»[10]. Многие ветераны Первой мировой называли немцев именно так, а вот участники Второй мировой (и Сэмюэль в том числе) называли их нацистами.

Едва вампир открыл переднюю дверь, Сэмюэль услышал знакомый смех.

– Вот это дом! Круто! – проговорила Мэри, и голос ее звучал гораздо более пискляво, чем обычно. Даже в темноте Сэмюэль видел, что она вытаращила глаза и приоткрыла рот.

Он был вынужден признать, что гордится дочерью. Правда, гордость эта несколько страдала от того, что ему приходится использовать пятнадцатилетнюю девочку в качестве наживки для вампира. Но такая уж у них работа. Этот вампир любит подростков, а у Сэмюэль дочь – подросток. Стало быть, ей и заманивать эту тварь в дом, не подвергая опасности других невинных девушек.

Послышался негромкий звук двигателя другой машины, и, обернувшись, он увидел медленно двигающийся по дороге пикап Кэмпбеллов. Новолуние только началось, фары были выключены, так что машину можно было разглядеть лишь с большим трудом. Он и сам бы не увидел, если бы не ожидал ее появления.

Водителя видно не было, но Сэмюэль знал, что за рулем его жена, Диана.