Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

– Что он должен сказать?

– Дин обожает фильмы с Клинтом Иствудом, – пояснил Сэм.

Сара уставилась на братьев Винчестеров.

– Я что-то не уловила?

– Ты смотрела фильм «Сквозь строй»[125]?

– Кажется, нет.

Дин закатил глаза.

– Никакого уважения к классике. Ладно, Иствуд там играет спивающегося копа, который сопровождает бывшую проститутку, готовую дать показания против коррумпированного комиссара полиции. Все, что ему нужно, это доставить свидетельницу живой. Только вот все копы, кроме комиссара, поджидают Иствуда, вооруженные до зубов, и центральные улицы Финикса превращаются в самый настоящий тир. Так что Клинт появляется на городских окраинах в допотопном дребезжащем автобусе Greyhound[126] с металлическим листом на ветровом стекле. Он принимает вызов, и они с проституткой прорываются к зданию суда под шквальным огнем бандитов и полицейских.

Он выжидающе посмотрел на женщин. Сара и шериф Дэниелс ответили ему недоуменными взглядами.

Сара первой нарушила молчание.

– Мне должно стать легче после этого?

Дин приготовился блеснуть остроумием, но, осмотрев кабину внимательнее, понял, что тоже не очень-то уверен в себе.

Большой паровой котел, облепленный всевозможными измерительными приборами, рычагами, клапанами и трубками, был огромным, как дом. Внизу торчала какая-то пузатая штуковина, смахивающая на алюминиевый чайник с медной ручкой. Распахнутая древняя топка напоминала открытую пасть гиганта, выдыхающую копоть от угля, сгоревшего еще в позапрошлом веке.

«Да брось ты. Соберись, – сказал он себе. – Обычный двигатель внутреннего сгорания, так ведь? Насколько сильно он может отличаться от «Импалы»?»

Дин взялся за длинный рычаг, тянувшийся по горизонтали через всю кабину, – должно быть, дроссель, – ухватил его обеими руками и дернул изо всех сил.

Тот и не шелохнулся.

– Э-э, Сэм?

Сэм с охапкой окровавленных тряпок в руках перелез в кабину из пустого угольного вагона.

– Подожди, не суетись.

– Что? Почему?..

Не тратя время на объяснения, Сэм затолкал в топку половину тряпья, испачканного кровью демонов, захлопнул металлическую решетку и отступил назад.

Ничего не произошло.

Винчестеры молчали, в изумлении уставившись на топку.

– Кажется, когда такой трюк провернул Даг Хеннинг[127], – сказал Дин, – у него получилось эффектнее.

– Постой-ка. – Сэм наклонился и заглянул в отверстия решетки: тряпки лежали кучей и на вид ничуть не изменились.

Он снова открыл решетку, схватил прислоненную к котлу длинную кочергу и, медленно потянувшись к куче тряпок, осторожно поворошил их, как ребенок, тыкающий палкой спящую змею.

– Не понимаю. – Он ткнул сильнее, кочерга проскребла по металлу, выбивая искры. – Может, нужно больше кро…

И тут тряпки взорвались.

Как будто ракету запустили в пороховую бочку. Пламя вырвалось из топки мощной голубой вспышкой, устремившись к лицу Сэма. В последнюю секунду он успел отскочить, выронил кочергу и, потеряв равновесие, едва не вывалился из кабины.

Дин успел схватить его за воротник и втянул обратно.

– Закрой дверцу! – прокричал Сэм. – Плотно!

Дин подобрал кочергу и сумел захлопнуть решетку. Голубое пламя, извиваясь змеиными языками, жадно рвалось наружу.

Паровоз содрогнулся и натужно заскрипел. Дин услышал скрежет старого железа, воздух вокруг наполнился едким дымом, в трубках двигателя засвистел пар, клапаны напряглись под давно позабытым давлением. Стрелки измерительных приборов возвращались к жизни, взмывая вверх и описывая широкие дуги.

Сквозь швы котла пробивались тонкие струйки пара.

Дин схватился за одну из трубок, чувствуя, как она нагревается, и держался за нее, пока жар не стал невыносимым. Высунувшись из двери, он увидел, как одна из женщин – ему показалось, что это шериф, – кричит ему с платформы.

– Что происходит? Он что, работает?

Не успел Дин ответить, как поезд тронулся с места.

В июле 1938 года локомотив Mallard установил рекорд скорости для паровозов на переходе от лондонского вокзала Кингс-Кросс по Магистрали Восточного побережья Англии. Максимальная скорость достигла чуть более двухсот двух километров в час, потом двигатель начал перегреваться, и машинисту пришлось замедлить ход. «Еще немного, парни, – должно быть, сказал он кочегару, – и ночевать мы будем в компании Всевышнего».

Когда Винчестеры увидели приближающиеся городские окраины, их паровоз двигался с куда более скромной скоростью – километров сто тридцать в час, не больше, хотя в кабине машиниста казалось, что он выжимает все сто шестьдесят. Дин всю дорогу держал дроссель открытым. Над головой не умолкал свисток. Другим регулятором клапанов выступал ножной рычаг тормоза лебедки, и Дин привел его в действие, когда до центра города оставалось меньше километра.

Они оказались бы на месте в считаные минуты.

Поезд тяжело катил по рельсам, стучал поршнями, попыхивал паром, создавая полную иллюзию живого организма. Дин удерживал регулятор на максимуме, когда мимо промелькнули последние деревья, уступая место домам и фермам.

– Дин!

Глаза слезились от ветра и скорости, так что Сэму пришлось кричать, чтобы брат его услышал.

– Надо остановиться!

– Чего?