Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

– Тормози!

– Рехнулся, что ли?

И тут Дин увидел: впереди – там, где первые витрины магазинов очерчивали внешнюю границу города, – рельсы были завалены телами.

И некоторые из них, кажется, подавали признаки жизни.

Эта идея пришла Макклейну в голову в самый последний момент, при виде несчастного, пришпиленного к стенду у киоска. Он услышал далекий паровозный свисток и сразу сообразил, как именно Винчестеры собираются вернуть петлю в церковь.

Опустившись на колени посреди главной улицы, Макклейн положил руки на рельсы и почувствовал вибрацию.

– Быстро! – приказал он. – Кто-нибудь, приведите детей!

Детей привели и привязали к рельсам.

С расстояния в сотню метров Дин уже мог разглядеть их лица, хотя разум целое мгновение отказывался верить в реальность того, что видели глаза: вот белокурая девочка в голубом платьице и белых колготках, с лицом, превратившимся в фарфоровую маску ужаса.

А за ней еще с десяток связанных по рукам и ногам детишек. Одни кричали, другие молча смотрели в небо. Сердце замерло. Единственная мысль промелькнула в сознании: где их родители? – но ответ напрашивался сам собой. Он стучал в голове, словно колеса под ними.

Одержимы. Или того хуже.

Мертвы. Мертвы. Мертвы.

Дин изо всех сил рванул пневмотормоз. Взвыл искореженный металл. Двигатель дернулся, загремели сцепки между вагонами, в клапанах засвистел пар, колеса скрежетали, разбрасывая снопы искр, но поезд по инерции продолжал двигаться.

– Не успеем! – заорал Сэм.

Поезд скрипел, шипели тормозные колодки, а локомотив неумолимо двигался вперед по главной улице, и силы трения не хватало, чтобы его остановить. Скорость действительно падала – пятьдесят километров в час, тридцать, – но слишком медленно. Дин не снимал ногу с тормоза. Он стиснул челюсти и был предельно сосредоточен, как будто мог остановить состав силой воли.

Сэм спрыгнул с подножки.

Дин даже не сразу понял, что произошло, пока не увидел, что его брат не то что бежит, а летит вперед. В руке у Сэма что-то блеснуло – вероятно, клещи, – и вот он уже бежит по рельсам впереди паровоза.

Бросившись к светловолосой девочке, Сэм принялся перекусывать клещами веревку, разрывая волокна так быстро, как только мог. Спасенная девочка со слезами вскочила, и Сэм повернулся к мальчику лет пяти в рваной футболке и грязных красных шортах.

Сэм справился с веревками, которыми были связаны руки, но мальчишка сучил ногами, скользкими от пота и масла, которым были выпачканы рельсы. Наконец, веревки поддались, и малыш отполз в сторону.

Сэм двинулся к следующему ребенку, но уже чувствовал приближение поезда, сотрясавшего рельсы с какой-то первобытной силой.

Сэм взглянул на оставшихся детей. Их было так много, слишком много, человек десять или даже больше.

И они теперь смотрели на него.

Сэма накрыла тень поезда, и он понял, что не сможет спасти всех.

Он развернулся.

Паровоз приближался.

Пятнадцать метров.

Десять.

Пять.

Сэм прирос к месту, словно парализованный. Смерть указывала костлявым пальцем прямо на него. В какой-то момент ему захотелось броситься на рельсы в надежде стать последней преградой. Может, это спасет бы хоть одного ребенка. Может…

Он зажмурился.

С душераздирающим скрежетом поезд наконец остановился.

Сэм открыл глаза: до паровоза осталось меньше метра. Он мог бы протянуть руку и коснуться предохранительной решетки.

– Сэм! – заорал Дин из кабины. – Отвязывай детей! Мы стоим…

И тут из верхних окон домов на главной улице прогремели первые выстрелы. Теперь, когда в крови бушевал адреналин, Сэм действовал быстро, дрожащие руки двигались с бешеной скоростью. Но все равно недостаточно быстро. Двое детей пострадали: одного он сам нечаянно поранил клещами, другому попала в ногу шальная пуля.

Когда он огляделся по сторонам, рядом уже стоял Дин с кинжалом Руби, и они вдвоем начали рассекать веревки, выталкивая освобожденных детей к домам, в сторону ближайших открытых дверей.

В них летели осколки камней и крошки асфальта.

Даже не поднимая глаз, Сэм догадывался, что происходит.

Демоны палили с обеих сторон, осыпая улицу картечью.

Они стреляют по кругу, – подумал он. – Видимо, боятся меня задеть, не хотят повредить драгоценный сосуд.

Когда он снова поднял взгляд, то увидел, как последний спасенный ребенок спрятался в пиццерии Whotta Lotta. В следующую секунду витрину заведения разнесло мушкетным огнем. Сэм надеялся – молился, – чтобы дети догадались лечь на пол.

На линии огня, ничем не защищенный, Сэм посмотрел на брата. Он уже увидел солдат и понял, что первый залп был всего лишь разминкой, просто чтобы напугать их. Но теперь игры закончились. Солдаты заняли позиции в окнах, на крышах, и сравнение с фильмом «Сквозь строй» перестало быть шуткой. Все происходило по-настоящему, они оказались в самом пекле.

«Нам крышка, – подумал он. – Дину уж точно…»

И тут с платформы в хвосте поезда донесся новый ритмичный звук. Его сопровождала очередь выстрелов, будто кто-то открыл огонь из пулемета.

Какого чер…