Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ)

Никто не стал напоминать о том, что так звали (ну или зовут) принца Королевства. Никто не хотел навлечь на себя гнев местного генерала, чей сын сейчас обжимал несколько самых желанных женщин, которых Хаджар видел в своей жизни. А учитывая то, что в прошлом своем мире он смотрел на мир через окно интернета, то это о многом говорит.

— Можешь ли ты сыграть Песнь о Хлерде? — спросил ученый.

Хаджар хорошо знал это произведение. Его часто просили сыграть его мужчины с разбитыми сердцами. Песня была сложной, но Хаджар хорошо играл.

— Могу, — кивнул он.

— А Летний День?

Еще более сложное сочинение, которое не каждый талантливый музыкант рискнул бы играть без длинной репетиции.

— Могу.

— А Шесть Мгновений до Жизни?

В зале стало чуть тише.

Шесть Мгновений до Жизни — легенда о том, как зародился мир. О том, как древние боги, устав от одиночества, выдохнули свои шесть жизней в бескрайнюю пустоту создав этот величественный мир. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы дать возможность жить другим.

Не найти в мире (во всяком случае — в Королевстве) музыкального произведения более сложного, чем это. И в то же время, для Хаджара это было самым простым заданием из всех.

И самым печальным.

Его мать пела играла эту песню каждый вечер перед сном. Он помнил каждую ноту Мгновений, каждый аккорд, но каждый раз дотрагиваясь до струн — вспоминал улыбку Королева. Её запах. Её теплые, нежные руки.

— Могу, — вздохнул Хаджар.

Многие приняли этот вздох за обреченность. Наверное, и сам ученый так считал.

— Сыграй, — повелительно взмахнул он рукой, откидываясь на подушки.

И Хаджар заиграл, и с каждой новой нотой жар в его сердце сменялся на холод ночной пустыни. Его больше не интересовали ни танцы девушек, ни плотоядный, жадный смех посетителей. Все, что для него существовало в этот момент, это песня и воспоминания о матери.

О том, как она смеялась, как бегала за ним по саду, как они сами раскрашивали колыбельную Элейн.

Что же теперь с его сестрой? На какие ужасы обрек её Примус?

И чем дольше играл Хаджар, тем тише становилось на этаже Грез. Народ отвлекался от своих занятий, погружаясь в грустную музыку, полную надежды на новый рассвет. Они слушали, но слушали недолго.

Вскоре все вновь начали смеяться, разговаривать и даже кричать. Им стал неинтересен музыкант и лишь ученый продолжал вслушиваться в музыку, будто искал в ней ответы на какие-то свои, сокрытые от остальных вопросы.

— Вам понравилось, достопочтенный ученый? — низко поклонилась хозяйка борделя.

— Я доволен, — кивнул Вечный Ручей. — Я давно уже не слышал именно такого исполнения этой вещи. Слишком давно… Могу ли я попросить у вас комнату, чтобы переговорить наедине с Хаджаром?

— Мой музыкант не является работником этого заведения, достопочтенный ученый. Но если вы ищите…

— А я не являюсь поклонником мужчин, уважаемая Сента.

Сента тут же поклонилась.

— Прошу прощения!

Ученый лишь небрежно отмахнулся.

— Я хочу наградить этого музыканта, но для этого я должен узнать его желание. Так у вас найдется свободная комната?

Вот теперь заинтересованы были многие. Они завидовали удачи Хаджара. Получить награду из рук самого известного ученого последних лет — что за невероятная удача должно быть у человека для такого события.

— Конечно, конечно, — закивала хозяйка. — Позвольте проводить вас.

И она отвела их на нижний этаж. Открыла двери вполне себе просторного помещения. Несколько ширм, на полу лежали матрасы и шелковое постельное белье. Ничего лишнего, но с достаточно расслабляющей атмосферой чтобы без всяких препятствий предаваться усладам.

Сента, бросив быстрый взгляд на музыканта, вышла и закрыла за собой створки.

Хаджар, не раздумывая, рухнул на колени перед ученым и прижал лоб к полу.

— Умоляю, достопочтенный ученый, расскажите мне существует ли лекарство, способное восстановить разрушенные меридианы и узлы в теле человека.

Секунды потянулись словно годы. Но в ответом Хаджару служила лишь тишина, разбавленная отголосками вечного праздника Чистого Луга.

Внезапно, Хаджар услышал точно такой же звук, какой пару секунд назад издал его собственный лоб.

— Разве вы забыли мою присказку? — прозвучал плачущий голос. — Разве вы забыли то, чему я вас учил, ваше высочество?!

Хаджар медленно понимал взгляд.

Он увидел надменного ученого, склонившегося перед ним в низменном поклоне и принявшем ту же позу, что и сам Хаджар недавно.

— Я так долго искал вас, мой принц… так долго искал… — всхлипывал ученый.

— Присказку… — повторил Хаджар.

Перед его глазами пронеслась далекая сцена из детства. В ней строгий старик часто повторял — “Южные ветра обдувают вечные ручьи принося с собой холодные зимы”.

Этим первый королевский ученый именовал вечный круговорот жизни в мире. Смерть одного, всегда дает рождение другому.

— Учитель?!

Глава 20

— Мой принц, — повторил Южный Ветер, сменивший имя на Вечный Ручей.

— На как? — спрашивал Хаджар, делая неуклюжие попытки поднять своего наставника.

Наконец, обнявшись, они сели на длинную, тонкую скамью. Никто из них не хотел думать, для чего её поставили рядом с кроватью и какие кульбиты обычно на ней исполняли.