Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

— Младший лейтенант Огнешь, — принял он салют офицера.

Этот пастух пришел к ним две недели назад. Но проявил такое стремление и рвение, то не только Хаджар, но и Том обратил на него внимание.

Армия Лунного Ручья жила в три смены. Первые семь часов солдаты должны были отрабать в руднике. Вторые семь часов — на стройке Сухашима. А последнии семь часов они проводили на плацу в кровавом фехтовании, осваивая стиль, имеющий несоответствующее имя “Тихого Меча”.

Стиль Тихого Меча — шутка, которая стала уже скучной даже для новобранцев армии. Учитывая, что для его изучения, им приходилось покрывать свои тела и тела их сослуживцев, братьев и сестер по оружию, многочисленными ранами и шрамами.

Оставшиеся три часа отводились на медитацию и посещение библиотеки. Благо для того, чтобы перенести свои знания на бумагу, Хаджару потребовалось лишь волевое усилие.

Все же, передавал он лишь низкоуровневые техники, только до ранга Духа.

И это не от жадности, а просто потому, что более могущественные и серьезные Хаджар не смог бы так легко перенести на бумагу. Да и смысла в этом не было.

За неполные пять недель его армия, которая к данному моменту насчитывала три тысячи людей, не могла похвастаться тем, чтобы хотя бы две тысячи шагнули на ступень Формирования.

По последним сводкам Тома, у них имелось лишь тысяча двести практикующих Формирования различных стадий. И четырнадцать бойцов стадии Трансформации.

Хотя, учитывая, что они не обладали ресурсами настоящего Легиона, а чуть больше месяца назад все солдаты армии были простыми гражданскими и, более того, смертными, то…

В общем, если говорить об Огнеше, то в шахте он выполнял тройную норму. На стене четверную. А на плацу — дрался за десятерых.

Но него одного отвара “Шелеста в Траве”, который в столице сварила Дора, уходило больше, чем на целый взвод. Но оно того стоило.

Да и отвар, который буквально вырывал смертных и практикующих из лап смерти, по меркам столицы стоил сущие копейки.

— Донесение от разведовательного отряда, — Огнешь протянул Хаджару свиток и, отсалютовав еще раз, унесся по своим делам.

Хаджар, уже зная, что он прочтет, все же развернул донесение.

Затем, подняв лицо к небу, он медленно и спокойно задышал.

Он не верил в судьбу, но… от неё ведь не убежишь, да.

* * *

На юго-западной границе между Ласканом и Дарнасом. Там где выжженная солнцем земля переходила в заливные луга равнин, рассекаемых узкой границей моря, в этот полдень, когда с неба падал снег, с запада на восток двигалось облако тумана.

Жутким зверем, накрывая собой полоску моря, оно переходило с воды на сушу. Царапая когтями луга и травы, вырывая клыками куски неба, туманное облако волком кралось к границе.

Ему на встречу, с востока на запад, двигалась маленькая туча. Серая, низкая, она звенела сталью. И боевые бараны ревом зверя разрывали тишину неба.

Птицы не летали над равниной. И не было слышно их песен и шелеста крыльев в вышине.

Лишь только рев боевых барабанов:

— Бам-бам-бам! — били они свой неутомимый ритм.

С запада им вторил низкий вой костяных горнов.

— Ау! — пел он. — Ау!

И два звука, сливаясь, уносились куда-то в высь, чтобы затеряться среди низких облаков и, став снего, упасть на плечи тем, кто шел на равнину.

Хаджар, отставив в сторону меч, вел за собой три тысячи воинов. Воинов, которые не были истинными адептами. Которые никогда не сражались на воине. Которым, волей судьбы, пришлось встать на защиту границы своей родины.

Бывшие пастухи, крестьяне, кузнецы и глиномесы.

Но в них не было страха.

Их вела за собой проснувшаяся кровь, которая вскипала от самой мысли о том, что честь и слава их предков может быть попрана. Что нога иноземца может ступить на землю, ради которой умирали поколения их праотцов.

И потому в них не было страха.

Даже тогда, когда с лодок, напоминавших собой по форме различных зверей, ступали на границу Ласкана и Дарнаса жуткие монстры. Сотни, тысячи, десятки, сотни тысяч.

Казалось, будто с глади синего моря сошло море второе.

Разноцветное.

Великаны с зеленой, коричневой и черной кожей. В их волосах перья. Их клыки украшены стальными кольцами. Их скудная броня почти не прикрывала мощного, нечеловеческого торса, где мышцы были больше, чем камни на стене Сухашима.

— Орки… — Том опустил забрало. Несмотря ни на что… несмотря ни на что, он стоял плечом к плечу с Хаджаром. Его меч не дрогнул. — Пришли мстить за степных… но почему сюда?

— Потому что Ласкан и Дарнас так же надменны, как любая аристократия, — процедил Хаджар. — Потому что орки не знают небесного флота, но умеют пересекать моря. И потому, что они могли сделать это незаметно… относительно незаметно… И здесь, около Сухашима, самое удобное место, чтобы высадится на берег. До столицы Дарнаса — рукой подать. И проще биться с одной империей, чем с двумя.

— Они хотят устроить марш-бросок на Даанатан, но… Ярость Смертного Неба.

— Сильно против людей, — перебил Хаджар. — Поверь мне, один орк, которого мы бы ранжировали, как Неьбесного Солдата стоит сотни таких же среди людей.

— Сотни? — Том еще раз посмотрел на море орков, идущих на них огромной лавиной.