Сердце Дракона. Одиннадцатый Том. Часть 2

— Завтра, — произнес орк… брат… друг. — Когда солнце коснется поверхности Большой Воды, я буду ждать тебя в круге предков. Если ты победишь — большая охота развернется в сторону Ласкана. Если одержу победу я, то, клянусь именем предков, никто из твоих родных и близких, не пострадает.

Хаджар отступил. Он посмотрел в глаза Степному Клыку.

В них была только горечь.

— Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе, брат мой Степной Клык.

— Я тоже, брат мой Северный Ветер, но…

Но таков был Хаджар и таков был Степной Клык. Такова была их честь. Отказаться от которой, означало участь худшую, чем смерть — предать себя. Предать своих предков. Предать свой путь.

И так же, как скорпион, пересекая реку верхом на лягушке, убил её и потопил себя. Потому что таков был скорпион.

Хаджар вошел в белую молнию и покинул лагерь орков.

* * *

Огнешь, как и многие другие… да все солдаты армии Лунного Ручья стояли на стене Сухашима стояли на крепостной стене и смотрели на то, как лучи солнца постепенно поднимались над восточным горизонтом.

Перед крепостью, в полном одиночестве, сидела могучая фигура.

Она снимала с себя свои волшебные одежды, про которых уже было спето немало песен бардами и менестрелями.

Оставшись в одних холщовых штанах, фигура сложила одежды в аккуратную стопку. Люди ахнули, когда увидели то безумное количество жутких шрамов, которые покрывали тугие, крепкие мышцы, перетянутые жилами-жгутами.

Фигура — их Безумный Генерал, сел на колени и, вонзив перед собой меч, сложил на них ладони.

Потянулись длинные минуты.

А затем, из-за холма, показалось разноцветное море монстров. Как теперь знал Огнешь, их называли “орками”. Разукрашенные белым пеплом, с оружием в руках, они океаном встали на вершине холма.

И полная тишина.

А затем громогласный рев сотен тысяч хищных, почти звериных глоток. Под этот рев из их рядов вышла фигура в темном плаще.

Она подошла к Хаджару и, скинув плащ, положив перед собой два топора, села в ту же позу.

И люди снова ахнули, когда увидели бугры жутких мышц и еще более страшных шрамов. И, самое невероятно, стальные руки и ноги, которые покрывали волшебные руны и иероглифы.

А затем, вновь, тишина. И лишь крик сокола, парящего в небе. И чувство, как поднимается солнце, окрашивая небо в золота, а землю, в кровь.

Меч ударил о топор и началась битва.

Глава 1029

Люди и орки смотрели за двумя воинами. Те молча сидели друг напротив друга и вглядывались в глаза. Орки знали их историю. Впервые, за многие эпохи, человек был удостоен пера белой птицы.

И не одного, а сразу двух.

Впервые человек, за всю историю орков, сражался в их интересах. Многие племена, когда слухи дошли до них, отказывались верить, что Степные Волки — кровь от крови первого орка, прямые наследники предков, решили наградить человека подобным знаком отличия.

Все потомки Первых, будь то тролли, гномы, эльфы, орки, великаны, фейри, вымирающие огры, исчезнувшие, несколько эпох назад, наги… и еще десятки рас, которые погибли под натиском растущего человеческого племени — все они знали, что у человека нет чести.

И все орки, всех десяти тысяч племен, расселившихся по всему региону Белого Дракона, слышали о Степном Клыке. Последнем из племени Степных Орков.

Последний прямой потомок Первых. Носитель древнего уклада пути предков. И когда умрет Степной Клык, то вместе с ним умрет и история.

Смерть этого орка, который лишился рук и ног, но заменил их сталью и магией. Который утратил близких, но не ярость охотника. Который… который…

— Mok’tan Senh’ad! — закричал кто-то из разноцветного океана почти из миллиона орков.

За прошедшую ночь все их отряды успели высадиться на берег. Палатки и шатры поставили лишь немногие, но большую часть охотников в данный момент беспокоило вовсе не то, где они будут спать следующие несколько ночей, а то, что происходило в очерченном на поляне круге.

Диаметром в сорок шагов, с установленными по границе факелами.

Круг Предков.

Там, где сражаются охотники, чтобы узнать кто из них сильнее и ловчее.

— Mok’tan Senh’ad! — еще несколько орков подхватили донесшийся из глубины рядов рев.

— Mok’tan Senh’ad! — вскоре уже гремел весь миллион свободных охотников.

* * *

— Mok’tan Senh’ad! — донеслось до слуха Хаджара. Да и сложно было не услышать рев, который больше походил на гром расколовшегося неба.

— Что они кричат? Я не узнаю языка…

— Это древнее наречие, брат мой, — Степной Клык провел стальными пальцами над землей. Грусть отразилась в его глазах, но, прогнав её и сменив яростью и жаждой крови, он с силой вонзил пальцы в почву, а затем размазал её по щекам и лбу. — Так говорили во времена, когда еще не было людей и лже-боги не захватили священные земли.

Хаджар вздрогнул и тут же отдал команду нейросеть сделать определенную пометку.

— И что оно значит?

Степной Клык посмотрел на солнечные лучи, которое постепенно гнали сумрак ночи в сторону Сухашима.

Оставалось лишь несколько мгновений до того, каксолнце коснется грани их круга.