Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1 (СИ)

— Ты серьезно хочешь это обсудить сейчас? — возмутился Хельмер. — Я тут, между прочим, в законном отпуске. Видишь — у меня все атрибуты отдыха имеются, не хватает только знойной мулатки девственницы и…

— Хельмер, — прогудел генерал.

— Ну ладно, ладно, — вздохнул демон. — твоя взяла. Но тут надо сперва подумать с чего лучше начать…

Глава 1847

— Для начала, чтобы ты лучше понимал ситуацию, Хаджи, — Хельмер сменил бокал с коктейлем на сигару. — Парад Демонов никто не назначает и не призывает, он просто… происходит. По независящим ни от кого причинам.

Об этом генерал догадывался и прежде. Вряд ли в Безымянном Мире существовала сила, способная по своей воле соединять четыре сферы или, как их еще называли, слоя реальности.

Обладай кто-то подобной мощью и тогда вечной борьбы за власть никогда бы не возникло по той простой причине, что подобная власть — вызывать Парад Демоном, означала бы безграничный контроль над всем Безымянным Миром.

— Тогда…

— Его предсказывают, — перебил демон. — Несмотря на то, что Парад Демонов, обычно, случается через одинаковые промежутки времени, но это… обычно, — повторился Хельмер и выпустил облачко дыма. — Так что в бессмертных землях, стране демонов, в Фае и на Седьмом Небе есть некоторые… специалисты, назовем их так, которые способны высчитывать по косвенным приметам и знакам, когда будет следующий парад.

Звучало настолько логично, насколько что-либо могло звучать логичным в Безымянном Мире.

— Кстати, Хаджи, друг ты мой ненаглядный, а я когда-нибудь рассказывал, почему Парад Демонов называется именно так, а не как-нибудь иначе?

Название Парада Демонов? Хаджар никогда прежде не задумывался, почему он так наз…

Генерал оступился и схватился за голову.

Как же болит…

* * *

Вдали от суеты дворцов и интриг Седьмого Неба, между холмами и древними деревьями лежал небольшой луг. На первый взгляд — самый обычный, но одновременно с этим казалось, что само время решило сделать паузу и насладиться местным спокойствием. Высокие дикие травы, зеленые и пышные, шептали друг другу тихие истории, а легкий ветер танцевал среди них, пытаясь подслушать вести и разнести их дальше по миру.

На этом зеленеющем полотне собрались ученые мужчины и женщины, каждый из которых был погружен в своей собственный, уединенный мир. Настолько поглощенные своими занятиями, что практически сливались с окружающей действительностью.

Некоторые из них с палитрами и кистями в руках писали пейзажи и портреты, и в каждом мазке их кистей растворялись целые миры. Яркие краски на их холстах отражали мириады оттенков реальности, словно калейдоскопы чужих снов.

Другие лежали на мягких одеялах или уютно устроились на потертых подушках, перебирая страницы толстых томов и разворачивая тонкие листы свитков, погружаясь в мир, созданный словами и мыслями. И каким-то чудным образом шелест пергаментных страниц гармонично сочетался с симфонией природы, создавая атмосферу безмятежного спокойствия.

Чуть поодаль усердно трудились скульпторы, отбивая каменные и деревянные глыбы. Под их умелыми руками неодушевленные предметы превращались в захватывающие дух произведения искусства, каждое из которых рассказывало свою собственное историю, являясь продолжением души художника.

Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, усеянное пушистыми кучевыми облаками. Эти величественные белые гиганты грациозно шагали, отбрасывая на луг массивные блуждающие тени. И эта едва заметная игра света и тени, сопровождаемая степенным танцем деревьев, делала открывшуюся взору сцену лишь еще более завораживающей.

Ему всегда нравилось это место. Оно разительно отличалось от тех пышных дворцов и помпезных замков Седьмого Неба. Не говоря уже о Императорском Городе, где до сих пор, уже как несколько эпох не смолкал пир. Боги праздновали окончание войны и запечатывание Врат Грани, а генерал…

Генерал все бродил по небесам, не находя себе цели и смысла. Он побывал почти во всех библиотеках, но не нашел в них того, от чего бы быстрее билось сердце. Он побеседовал со многими богами и мудрецами, но их слова не заставляли его кровь пылать. Опал с богиней любви и красоты, но она не утолила его жажды; он играл в шахматы с богиней судьбы, но её ходы были для него прозрачнее водной глади. Он бился с богом войны, но тот не мог выдержать больше десяти ударов меча генерала.

На всех небесах, кроме, пожалуй, этого места, больше не было того уголка, где он бы мог найти для себя хоть что-то, кроме скуки и разочарования.

— Ложе Аштари больше не пленит тебя своим теплом? — прозвучал за спиной голос.

Он обернулся и увидел старика в простой, серой робе. Среди тонущих в блеске одеяний богов, она застеснялась бы даже общества половой тряпки. С каким-то цветными лоскутами, которые Ляо Фень, а именно им и являлся старик, гордо величал «заплатками» и топорщащимися швами.