Сердце дракона — принцессе игрушка (СИ)

— Понимаешь, Айана, — учитель отбросил предосторожности, называя меня моим именем. — Странные вещи случаются. На болотах начали бунтовать лесные гиганты, хотя до этого они вполне себе мирно существовали с земными гадами. Что-то плохое происходит с почвой и воздухом — как будто их поедает сама тьма, в чистом виде. Как если из благословенной земли искусственно вытягивают жизненную силу. Понимаешь меня?

— Тьма — это пустота? — спросила я, больше отталкиваясь от своих чувств и интуиции.

— И да, и нет. Можно ли объять необъятное? Но в бесконечности пустоты тьма находит приют… — Лестер пожевал губу. — Понимаешь, даже те служки, ставшие твоими фамильярами — порождения тьмы. Но наша магия не делится грубо на тёмную и светлую. Каждый маг может оперировать обеими силами, прилагая соответствующие знания, умения и заклятия, как бы взаимодействуя со средой, понимаешь меня?

— Да, учитель, — кивнула я.

— А сейчас… природа некоторых мест и земель словно не слушается. Как будто есть тёмные земли, где нет места светлому, нет места созиданию, добру. А есть территории чистые — отторгающие тёмную магию. Но дело даже не в этом, а в том, что практикующие тёмные маги начали стягиваться в места плохой силы, в пустоты, клапаны, и эти маги начинают питаться тьмой и призывать её.

— Но почему?

— Точного ответа я не знаю, — покачал головой учитель, — но тьма мешает мысли, туманит сознание, и пробуждает в человеке всё плохое, что копилось в нём. А ведь страхи, обиды, упрёки — есть в каждом из нас.

— И что будет? — еле дыша, спросила я.

— Наши маги очень слабые, и тьма, что приходит… Она пугает. Хотя кое-кто, особенно те, кто слабы духом, сами ждут, что нас всех захватит мгла.

— Однажды мир поглотит огонь…. — прошептала я. — Но… Не понимаю… Огонь? Не тьма?

Учитель Лестер нахмурил брови, положил одну руку на стол, вторую устроил ладонью на колено и продекламировал, не поднимая на меня глаз:

“Однажды мир поглотит огонь, и всё, что ты знаешь, погрузится в хаос. Лишь рождённая тайной сможет противостоять пламени.

Она — дитя Луны. Ей суждено найти и принять сердце Чёрного дракона. И чем сильнее будет то сердце, тем могущественнее станет избранное дитя, и тогда оно сможет противостоять силам хаоса.

Если только тёмная сила не поработит её, превратив её собственное сердце в камень. Тогда Лунная принцесса с каменным сердцем принесёт миру ещё больший хаос, и всё сгинет в небытие вечности, на землю ворвутся силы зла, ибо мёртвое неспособно защитить живое.

Будущее неизвестно. Лишь сила сердца дракона может даровать безграничную власть. Лишь дитя Луны сможет эту власть подчинить и направить на благо и служение людям.

Закончив декламировать, Лестер поднял на меня глаза.

— Это из пророчества, да? — переспросила я, хотя и так знала ответ. — Почему там говорится про огонь?

— Огонь — это сильнейшая очищающая сила. Ей обладает только одно магическое существо нашего мира — Чёрный дракон. Но… их давно никто не видел, они же…

Лестер не договорил, потому что я взвыла от боли. Схватилась сначала за голову, потом за грудь. Слёзы душили и, кажется, испарялись, едва капали из глаз. Я сползла со своей табуретки и упала на пол.

— Лестер, снимите заклятие! Поверьте, это нужно сделать! Мне кажется, я что-то знаю про драконов! Моё исчезновение как-то с этим связано! — взмолилась я.

— Я не могу, дитя моё, печально вздохнул учитель. Мне казалось, он сострадает моим мукам — так болезненно исказилось его лицо. Но почему он ничего не делает!?

— Это только часть известного пророчества… — продолжил Лестер. — Ты понимаешь, что значит — “рождённая тайной”?

— Нет, — покачала головой я. — Это про меня?

— Наш мир спасёт Лунная принцесса. Это дитя, что придёт из другого мира в Лунную ночь. А ты, Айана, насколько я знаю, родная дочь Короля и Королевы.

— Значит, спасительница не я? — произнеся это, я почувствовала ещё большую боль.

— Не знаю, милая, — внезапно ласково ответил Лестер, помогая мне подняться и погладив по голове. — Но… я также не знаю ни одной девушки, у которой бы открылись такие неординарные способности к магии, как у тебя.

— Мне нужно поговорить с родителями, Лестер. Я должна вернуться домой, — я села на своё место, сложив руки на стол. Под моим ажурным рукавом кожа на запястье пульсировала болью. Я не понимаю, почему, я не могу ничего там разглядеть.