Сердце Дракона. Том 2

Ведьма не была воительницей, и каждый такой поход непросто давался ее вольному, пустынному сердцу. Он отвела взгляд в сторону и слегка кивнула. Она ничего не могла поделать с тем, кем был ее мужчина и куда простирался его путь, наполненный кровью и битвами.

Хаджар поднял в воздух кулак.

“Готовность”, – означал этот жест на языке охотников Долины Ручьев.

И тут же пять сотен лучших воинов Лунной армии вытянулись и разом отсалютовали. Пять сотен кулаков ударили по могучим сердцам.

Хаджар повернулся к столбам. Сера уже что-то шептала и крутила между пальцев полоску желтой бумаги с красными иероглифами. Наконец талисман вспыхнул и в барьере начала раскрываться арка.

Генерал, а за ним и остальные воины надели и застегнули куртки и положили на плечи плащи.

Хаджар выпрямил ладонь и пару раз крутанул ей по часовой стрелке.

“Вперед”.

Глава 147

Укрываясь краем плаща от снега, Хаджар смотрел на то, как его воины разбираются с Ледяным медведем. Такой же породы, что в одиночку свалил генерал по дороге к гробнице.

Неро и Хаджар не стали принимать участия в этом сражении. Пятисот человек было куда как больше чем просто достаточно, чтобы свалить одного зверя стадии вожак. К тому же это была отличная тренировка для новоявленного охотничьего отряда.

Сверившись с картой нейросети (впрочем, учитывая, настолько были яркие ориентиры в логове белых обезьян, можно было обойтись и без нее), Хаджар посмотрел на северо-восток.

На его глазах лежало подобие очков. Две деревянные полоски, скрепленные кожаными “нитями”, формировали две пирамиды на каждом глазу с небольшими прорезями. Сквозь них мало что было видно, но это лучше, чем снежная слепота.

Именно в таких очках тренировались воины, и плоды таких тренировок нельзя было отрицать. У медведя не было ни шанса. Первый десяток подрубил ему ноги, второй кидал арканы, третий бил стрелами и копьями. Не прибегали даже к техникам – брали исключительно умениями и собственной силой.

Из пяти сотен на медведя “потратились” не больше пятидесяти воинов. И уже через пару минут зверь лежал на багровом снегу и не шевелился. Один из новоявленных офицеров-охотников (в отряде также требовалась должностная лестница, дабы не приходилось управлять всем и сразу) ловко вырезал из груди зверя энергетическое ядро и поднял его в воздух – все же первая добыча.

Пятьсот воинов тут же, в абсолютной тишине, подняли в небо кулаки. Это стало не только сигналом готовности для них, но чем-то наподобие победного и воинственного клича. Никто не смел кричать или говорить вслух. Хаджар пообещал, что лично позаботится о том, чтобы тот, кто нарушит тишину, пожалел, что не остался в лагере.

Слову генерала верили, ибо еще не было прецедента, что тот его нарушил. Каким бы невыполнимым и безумным данное слово кому-либо не казалось, генерал всегда его держал.

Дождавшись, пока офицер уберет ядро в специальный мешок, зачарованный Серой, Хаджар поднял в воздух руки и показал несколько жестов. Их тут же подхватили офицеры, демонстрирующие их своим подчиненным. Такое вот “ручное радио”.

“Вперед. Осторожно. Звери. Разломы”, – вот и все, что можно было объяснить на пальцах.

Отряд двинулся следом за генералом и командиром. Белыми призраками они стелились по снежным дюнам и курганам. Миновали несколько широких трещин, из которых веяло настолько мощной энергией, что некоторых воинов пришлось буквально “проносить” мимо. Там, на неизвестной глубине, обитали твари, чей покой лучше было не беспокоить.

Видят боги, Хаджар надеялся, что нашествие тварей не заставит выбраться наружу тех, кто живет среди тьмы и скал. Что-то подсказывало генералу, что их сила была не намного меньше той, которой обладала мать Азреи.

Наконец, спустя примерно шесть и еще трех медведей, отряд добрался до горной гряды. Небо, все еще укрытое белым одеялом, постепенно поддавалось лучам солнца, покрываясь алой пеленой.

В небе кружили огромные чайки, способные поднять в воздух взрослую собаку. Они летали над редкой растительностью, непонятно как выжившей в таких условиях. Пожухлая трава упорно противостояла камням и вечной мерзлоте.

У подножия огромной снежной скалы раскинулась большая горная площадка. Ее разделяли на две части замерзший водопад и бегущий куда-то на юг ручей. Тоже замерзший. По одну сторону от ручья возвышался утес, отдаленно напоминавший то ли горгулью, то ли дракона. Именно этот ориентир и запомнил Хаджар.

По другую же сторону – утес в форме культи, оставленной после отсечения ладони. На его вершине лежал вожак местной стаи.

Ростом примерно в четыре метра, с массивной нижней челюстью и высоким лбом. Белая шерсть, покрытая кровавыми разводами, и длинные черные когти. Обезьяна, чей разум уже начинал пробуждаться, держала в руках дубинку, сделанную из льда и… костей. К поясу она прикрутила собственной шерстью черепа мелких грызунов и один побольше – бараний.