Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

Позади послышалось легкое шуршание перьев и неприятное фырканье. Хаджару уже не требовалось оборачиваться, чтобы узнать в приближающемся всаднике Харада. Его пустынный ворон всегда как-то по-особенному фыркал. Так же неприятно, как и его хозяин.

— Мечты сбываются, варвар, — насмешливо бросил Харад. — В трех днях к юго-востоку мы заметили банду разбойников. Три тысячи, может, чуть больше всадников на воронах. Движутся к нам.

— Что говорят Рахаим с Шакаром? — тут же оживился Хаджар, напрочь игнорируя тон и выражение лица главы разведки.

— Они не хотят сворачивать. Говорят, пришло время омыть караван боем. На рассвете мы встаем лагерем. Вы с Эйненом отвечаете за левый фланг обороны.

С этими словами Харад дернул за поводья, развернул своего монстра, и вместе они умчались куда-то вперед. Торопились донести новость до остальных охранников.

— Вот не знаю, Северянин, — блеснули фиолетовые глаза, — благодарить тебя за сглаз или вызвать на поединок.

— Побереги силы для разбойников.

— Придется, — вздохнул островитянин, — придется…

Глава 323

С самого утра день начался как-то неправильно. Когда каравану сообщили о приближении банды разбойников, Хаджар ожидал начала паники. Ну или по меньшей мере роста уровня беспокойства. Плача детей, метания матерей, желания отцов взять в руки оружие.

Но…

Ничего из перечисленного Хаджар так и не дождался. Народ воспринял новости с безмятежностью ленивого тигра, которому рассказали о том, что в лес вошли охотники.

Тигр знал, что до начала загона еще много времени, и спокойно отдыхал. Так же и “пассажиры” в караване. После броска из Курхадана и пережитой осады они были рады целым суткам привала. И неважно, что эти сутки впоследствии могли обернуться для них лишним месяцем в пути.

Распрягая дилижансы и повозки, народ шутил и смеялся. Дети продолжали носиться вокруг взрослых. Зачастую они больше мешали, чем помогали, но горели желанием внести свой, пусть и небольшой, но вклад в общее дело.

Тем, кто постарше, доверяли снимать рессоры с колес. Потом приходили мужчины и снимали сами колеса. Их укладывали внутрь дилижансов. Те же, в свою очередь, выстраивали кругом вокруг импровизированного лагерного укрепления.

Самые высокие из повозок ставили по “углам” импровизированного круга. Круг получался не самый ровный. Скорее много-много-многоугольник. За подобные “стены”, вбив предварительно колья в песок, прятали огромных ящериц. В их “седла” забирались лучники, проверяя, насколько хороша видимость из подобных башен.

Харад вместе со своим людьми носился вокруг каравана. Они делали в песке ловушки, раскладывали какие-то неизвестные Хаджару артефакты и прочие инструменты.

В целом жизнь в караване продолжала бить ключом. Юноши все так же веселились вместе с девушками. Они таскали на плечах мешки, которые набивались песком и укладывались с внешней стороны периметра.

Как бы ни прошла битва, никто не хотел задерживаться на время, необходимое для починок. Пусть дилижансы с повозками и использовались как укрепление, но их берегли.

Те, кто постарше, указывали, что и как делать. Среди караванщиков, подчиняющихся Рахаиму, даже нашелся специальный человек, ответственный за воздвижение укреплений. Невысокого роста мужчина средних лет и средней стадии развития. Тем не менее, со своей задачей он справлялся вполне справно.

Под его строгим, но чутким руководством к концу второй половины дня караван действительно превратился в крепостное укрепление. Да, сделанное из дерева, прикрытого мешками с песком. Да, такого хилого, что сдуло бы одним пушечным залпом. Да, воздвигнутого с некоторыми инженерными ошибками. Но за день из буквально телег… Для Хаджара, не чуждого фортификационным работам, это выглядело как маленькое чудо.

Собственно, сам он весь этот день занимался тем же самым. Таскал доски, вбивал колья в песок, помогал прятать бочонки с водой и ящики с провизией. Их, выкопав яму, спрятали под тентами и сбитыми наспех крышками. Нельзя было допустить, чтобы в горячке боя протекла хоть одна бочка или повредился ящик. Это могло стоить им жизней.

Теперь же вместе с Шакаром и Харадом Хаджар стоял около небольшой карты, начерченной прямо на песке.

— Что говорит Сулар? — спросил глава охраны, кивая в сторону воина с соколом.

Еще с утра птица сорвалась с предплечья молчаливого Сулара. Взмыв в лазурное небо, она провела там несколько часов, пока не вернулась несколько потрепанной. Было видно, что по ее оперению прошлось несколько острых стрел.

Сам же Сулар редко когда говорил с кем-либо, кроме Харада. Ну и, разумеется, своего пернатого товарища. Иногда Хаджару даже казалось, что эти двое и вовсе были единым целым.

— Три тысячи всадников на пустынных воронах. — В процессе доклада Харад чертил на песке стрелками. Ими он обозначал движение банды разбойников. Народ, слушая, потуже кутался в пледы и одеяла. Дул холодный западный ветер, а солнце уже скрылось за барханами, погружая Море Песка в ночной сумрак. — И примерно двести — конных.

— Конных? — переспросил Эйнен. — Разве в пустыне есть лошади? Или вы о…