Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

— Тайная техника: Закатный ветер!

Единственным, что успел подумать Хаджар, было: “Как же это пафосно!”

Глава 328

Сабля закончила свой танец, и потоки энергии вернулись к Туркуту. Они закружили огромным вихрем, пока не застыли сверкающим золотым столбом.

Вытягиваясь едва ли не на десяток метров, он постепенно принимал форму исполинской сабли. А та, в свою очередь, подчинялась своей меньшей сестре, сжатой в руках офицера армии Солнцеликого.

— Всех демонов мне… — договорить “родное” ругательство Хаджар не успел.

Огромная сабля, созданная техникой, повторяя движения реальной, начала свое неумолимое движение к голове Хаджара. Рубящий удар, созданный такой силой и размерами, поднимал настоящий ураган.

Взметая клубы песка, он заставлял их искрить и переливаться в свете техники, чем оправдывал неожиданно точное, пусть и вычурное название.

Хаджар прекрасно понимал, что ни увернуться, ни заблокировать эту атаку у него нет ни единого шанса. Оставалось только одно — выложиться на полную в контратаке.

За прошедшие месяцы его понимание сути духа меча шагнуло вперед дальше, чем за годы, проведенные в Лидусе. К знанию добавился и таинственный “черный меч” в недрах его души. И пусть Хаджар пока не особо понимал, как им пользоваться, да и энергии осталось лишь четверть от запаса — он и не думал сдаваться.

Встав в излюбленную свободную стойку, когда ветер приятно обдувал кожу и трепал полы одежд, а жало меча смотрело в песок, Хаджар устремил свой взор вовсе не к гигантской сабле, а к противнику.

Спокойно поднимался меч Горного Ветра. Столь же спокойно закружился вихрь синей энергии с черными искрами внутри. Хаджар, вздохнув, вгляделся в кровавый разрез на груди Туркута.

И внезапно, как бы банально это ни было (если верить балладам), его осенило. Раньше он воспринимал меч лишь как оружие. Даже когда стал единым с ним и с миром, для него меч оставался способом одолеть противника. Убить. Победить. Пройти. Преодолеть. Превозмочь. И никогда — ничего более.

Но сейчас, в эти полгода, кто был единственным, кто никогда не подводил и всегда поддерживал? Кто был готов пойти на любой шаг по первому зову? Кто никогда не предавал и не подводил? Кто был способен стремительно вливаться в любой поединок, а затем становиться зеркалом, ножом для нарезки хлеба, линейкой, подпоркой и даже костылем?

Меч, в отличие от сабли, никогда не предназначался исключительно для сражений. Это способ выжить. Это верный товарищ. Последний друг. Даже когда все отвернутся от тебя. Единственное, самое надежное, преступное и неподкупное убежище.

Хаджар, замерев, посмотрел на меч в своих руках. Или будет вернее сказать, он посмотрел на продолжение себя, которое он держал в мозолистых ладонях.

Меч — это не полоска стали. Ведь все, что бы он ни взял в руки, будет мечом. Ибо меч — это он…

В этот самый миг битва застыла. Каждый ощутил, как его кожу лизнула полоска холодной стали. Будто бы сотни ударов клинка рассекли облако песка, заставляя его развалиться на мириады песчинок и осесть на гребни барханов.

Вихрь силы вокруг Хаджара исчез. Он влился в его руки, влился в его меч, влился в него самого.

Многие, кто понимал, что происходит, искали глазами убежища, но понимали, что никак не успеют скрыться от взора мечника, сжимавшего клинок. Ведь по легендам, на расстоянии в пятьдесят шагов нет ничего, что укрылось бы от удара владеющего клинком.

А именно он — владеющий, стоял перед ними. Израненный, с татуировками на руке, груди и спине. Ощущение “меча”, казалось, исходило из самой его сути. И в недрах синих глаз разъяренный дракон теперь танцевал именно вокруг него — меча.

Но мысли Хаджара летели дальше. Он не замечал ни остановившейся битвы, ни испуга в глазах Туркута. Он лишь смотрел в свое отражение на рукояти меча.

Если меч — это он сам, а сам он — меч, то какая разница, кто именно сорвется с осенней ветки? Какая разница, кто именно из них станет осенним листом? Ведь они сражались вместе. Ведь он сражался один. Хаджар Дархан. Меч.

— Осенний лист, — произнес Хаджар и исчез.

Когда же он появился, то, качаясь, едва не упал. Вонзив клинок в песок, он устоял на подгибающихся на ногах.

Позади него стоял так ничего и не успевший разглядеть Туркут. Его тайная техника, огромная сабля, созданная из света, потрескалась и разлетелась потоком искр.

Было видно, как офицер армии Солнцеликого хочет что-то произнести, но не может. Он потянулся куда-то только к ему ведомым далям, а затем упал. Отсеченная голова, на лице которой застыла маска ужаса и неверия, покатилась под откос. Фонтан крови брызнул к лазурному небу, а затем оросил и без того багровый песок.

Мгновение вокруг висела тяжелая тишина, а затем ее разбил дикий крик:

— Он ослаб! Убить!

И десяток солдат, а вовсе не разбойников, как теперь было понятно, рванули к Хаджару. Каждый из них находился на стадии трансформации пробужденного духа. Свежие, почти не участвовавшие в битве, они уже начали подготавливать свои лучшие убийственные техники, но…