Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

Пусть и слабейшим среди всей дюжины.

Когда Хаджар уже был готов отпустить свою технику и попытаться увернуться от пересилившего его гиганта, то ощутил легкое дуновение. Криво ухмыльнувшись, Хаджар выпустил еще толику запаса энергии. Его дракон налился светом и начал теснить гиганта. Это вызвало у адепта усмешку — как бы ни был силен практикующий, но в противостоянии энергий у него нет ни шанса.

Гигант тоже влил силы в технику.

Это было как раз то, что нужно Хаджару.

Когда Небесный солдат полностью сосредоточился на битве, тень позади него слегка набухла. В следующий миг из нее появился покрытый своей и чужой кровью Эйнен.

Сверкали в ночи его нечеловеческие, фиолетовые глаза. А вместо посоха в руках он держал короткое копье. И, видят боги, Хаджар предпочел бы столкнуться с еще двумя Небесными солдатами, нежели с одним таким Эйненом.

Островитянин выбросил вперед оружие, и будто бы тысячи острых кораллов пронзили гиганта. Его “слон” подернулся легкой рябью, а затем исчез, истаяв среди песков.

Удар Хаджара, принявший облик дракона, с ревом пронесся сквозь тело адепта. Пролетев еще полсотни шагов, он исчез среди толпы рассеченных разбойников.

Медленно с могучих плеч скатилась отсеченная голова. С грохотом упала булава на песок.

— Я мог бы справиться и один, — прохрипел Хаджар.

— У нас нет на это времени, Северянин! — выкрикнул Эйнен.

Они встали спиной к спине в окружении сотен врагов. Легкий укол в сердце Хаджара свидетельствовал о том, что проснулись старые раны на сердце. В пылу битвы Хаджар совсем забыл, что рядом с ним стоит совсем не его брат…

— Кто первый досчитает до ста! — привычно выкрикнул Хаджар.

— Ты сошел с ума, Северянин, — улыбнулся островитянин.

Хаджар его уже не слышал. Будто вернувшись на годы в прошлое, когда его плечо всегда поддерживало плечо друга и брата, без страха быть ударенным в спину он рванул в гущу битвы.

Его клинок собирал богатую жатву.

Его удары, разносящиеся в округе серпами ветра, и сталь орошали песок алой, горячей кровью. Хаджар разил без жалости и сомнений. Любой, кто вышел на поле брани с мечом в руках, был готов отнять и отдать свою жизнь. Таков был путь воина.

Хаджар пропустил рядом с плечом вражеский клинок, чтобы тут же, с нечеловеческим, звериным ревом нанизать тело противника на меч. Он поднял его над землей, и утихающее сознание в глазах противника отобразило ужас.

Уже немолодой воин, павший от меча Хаджара, увидел перед смертью два синих глаза. И, видят Вечерние Звезды, это были совсем не человеческие глаза. В них не было ни разума, ни души, только звериная ярость, воля и мощь.

Хаджар размахнулся и швырнул тело в ряды противников. Сам же ринулся следом. Он стелился у самого песка, кружил вокруг противников. Каждый его шаг вливался в новый выпад или взмах. А каждый такой выпад забирал чью-то жизнь.

Хаджар, залитый кровью, был словно запущенный ребенком волчок, бьющийся о подставленные бумажные препятствия. Порой его доставали чьи-то мечи или копья. Они оставляли длинные, неглубокие порезы на теле.

Все же сражение с адептом не прошло даром, и Хаджар сильно потерял в скорости, но и это его не смущало. С каждой новой раной, с каждой потерянной каплей своей крови дракон в нем бушевал только сильнее.

Ярость и радость битвы дурманили лучше, чем самый крепкий алкоголь, чем самая умелая женщина. Ибо именно в битве Хаджар чувствовал себя живым. Ощущал, как каждая капля пота и крови, пролитая над своим клинком, находила свой отклик в очередном ударе его сердца.

Вопреки всему — его сердце билось. Так он понимал, что еще жив. Что это не сон среди холодных стен каземата Примуса…

— Остановись!

Меч Хаджара со звоном ударил о подставленное копье Эйнена.

Хаджар будто вынырнул из теплого, алого омута.

— Разве предки не учили тебя контролировать зов крови, безумец?! — не своим голосом взревел Эйнен, чьи глаза блестели почти так же, как и у Хаджара недавно. — Свой разум на звериный променять захотел?!

Хаджар отшатнулся и огляделся. Как ему сперва показалось, они стояли на вершине бархана. Вот только через мгновение этот самый бархан принял форму груды тел.

Десятки… Сотни…

— Наш настоящий враг не эти смертные! — продолжал кричать островитянин, перекрывая гул кипящей вокруг битвы. — Смотри, Северянин!

Эйнен указал копьем в сторону самого центра битвы. А там…

Десять Небесных солдат Курхадана бились, роились вокруг одной фигуры, восседающей на огромном треххвостом скорпионе. Рыцарь духа, вооруженный двумя клинками, легко отбивал их атаки. А порой с его лезвий срывались молнии, которые прибивали адептов к песку, будто бабочек.

За спиной Рыцаря маячила фигура, закутанная в балахон. Его дух.

Хаджар пригляделся внимательнее и увидел, что вокруг лежат еще восемь тел — павшие от меча Рыцаря Небесные солдаты.

— Если так продолжится, то мы покойники. — Эйнен лениво отбил случайно заблудившуюся стрелу, решившую найти пристанище у него между глаз. — Клятый шейх и не думает покидать дворца. А без него мы бессильны перед рыцарем.

— Что такое зов крови? — спросил Хаджар.

Эйнен вздрогнул и повернулся.

— Ты совсем с ума сошел, варвар?!