Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

Во время битвы, когда каждый из адептов посылал в полет самые разнообразные боевые техники, никто не замечал легкую тень, скользящую по песку. Эйнен же, таясь, будто муравей посреди бегства из джунглей, спешил шепнуть пару слов каждому из Небесных солдат.

Кто-то из них отмахивался, вновь погружаясь в круговерть боя с Рыцарем. Другие лишь отрывисто кивали. Все это, естественно, не ускользало от внимания Рыцаря. Но лишь недавно вступивший на новый уровень силы, главарь разбойников был пьян собственными возможностями. Он со снисхождением собирался позволить “жалким солдатам” попытаться составить план.

Призвав силу своего духа, он скрестил перед своим лицом клинки, а затем с силой развел их в стороны. Две скрещенных молнии, представшие в образе десятиметровых скорпионьих жал, пронеслись по полю битвы. Они легко сожгли трех адептов и их защитные техники, а затем, пронесясь едва не три сотни метров, взорвали с десяток домов в Курхадане.

Рыцарь с кровожадной улыбкой встречал ответный огненный гриб, на этот раз возникший не над его армией, а над городом. Сладостной музыкой для его ушей звучали плач и крики горожан. Он надеялся, что их слышал трусливый шейх, так и не рискнувший выйти за пределы стен своего дворца.

В пустыне один закон: трусам — шакалья смерть.

А потом все оборвалось. Давно, слишком давно Рыцарь не испытывал того жгущего чувства опасности, когда тебе между лопаток смотрит голодный зверь.

Отмахнувшись от атаки Небесных солдат, он повернулся на восток. Где-то там, на расстоянии едва не в пять сотен метров, происходило… нечто. Иного слова Рыцарь подобрать не мог.

Посреди толпы простых практикующих на груде из тел в позе лотоса сидел воин. На его теле сложно было найти место, где бы не кровоточила рана от клинка. Порванные одежды лоскутами трепались на ветру. Вот только в эту ночь в пустыне стоял мертвый штиль.

Ветер кружился исключительно вокруг этого воина. Вечерние Звезды! Рыцарю на мгновение показалось, что ветер вовсе не “кружился” вокруг него, а буквально… исходил из тела воина.

Какой-то жалкий практикующий вернул Рыцарю духа память о страхе?! Глупости! Он сотрет его в порошок одной лишь своей волей!

Собрав немного энергии на лезвии клинка, Рыцарь уже собирался отправить в полет свою технику, как воин открыл глаза. Яркие, синие, такие, которые не могли принадлежать простому человеку. Столько в них было ярости. Так сильно бушевал в недрах зрачков танцующий дракон.

Ветер вокруг воина застыл, а затем в небо ударил столб бритвенно-острой, стальной энергии. Раны на теле воина углублялись и расширялись. Было видно, что его тело не способно удержать такую мощь. И лишь сияние клинка не позволяло его плоти распасться на тысячи кусков.

Те практикующие, что оказались поблизости, в мгновение ока превратились в кровавое месиво. Будто рассеченная бумага, они попадали на песок. Хотя какой там песок — скорее, золотую пыль, ибо и сами песчинки оказались рассечены этой энергией.

Столб силы завертелся, закружился. Уплотняясь, он принимал силуэт развернувшего свои кольца дракона. Жутким, пугающим светом пылал клинок воина.

— Императорское оружие, — внезапно понял Рыцарь. Он уже мысленно потянулся к духу, чтобы применить свою лучшую защитную стойку, но было поздно…

Разверзлись небеса.

Драконий клич пронесся над полем битвы, заставляя всех без исключения замереть на долю мгновения.

Глава 300

С каждым “вздохом” Хаджар ощущал, как энергия духа меча наполняет его тело. И это ощущение было чуждым ему. Совсем не похожим на мягкий, привычный ток энергии мира. Та текла по меридианам сладкой патокой, обещая покой и наслаждение. То же, чем делился дух, было похоже на ярость тысячи армий.

Сердце Хаджара забилось быстрее. Так, словно его использовали вместо боевого барабана. По венам же маршировали воины. Бритвенно-острыми шлемами он резали плоть Хаджара изнутри, они полосовали его “дух” и душу.

Ни один практикующий не может и не должен держать в своих руках энергию духов. И если бы не сияющие в этой тьме чары, нанесенные Игнес, то он бы исчез прямо здесь. Он просто растворился бы среди этого океана силы, а его тело в реальности обернулось кровавым туманом, развеянным по ветру.

Энергия же духа проходила сквозь тело Хаджара, лишь немногим задерживаясь внутри. Она стремилась к его клинку. К надписям, нанесенным на него. Она втекала в них, делая их ярче и могущественнее.

Все, чем являлся в данный момент Хаджар — простым проводником силы. Он терпел адскую боль, ощущая, как оружие в его руках пропитывается немыслимой мощью. Впервые в жизни он собирался поставить все не на свои умения, а на бездушную железяку, лежавшую в его руках.

Это противоречило всем убеждениям воина, но только так он мог прорубить в безнадежной ситуации прореху для света надежды. Когда же энергии стало так много, что даже в качестве проводника тело Хаджара не справлялось, то помощь пришла совершенно с неожиданной стороны.

В мире энергии вспыхнули несколько огоньков — те самые фенечки, подаренные шаманом племени бедуинов.