Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

Хаджар откинулся на спину, сорвал травинку, отправляя ее в рот, и заложил руки за голову. Сквозь прорезь он смотрел на плывущих по небу белых гигантов. Вместе с ветром те что-то ему нашептывали, а Хаджар слушал и улыбался. В бескрайнем море зеленой травы он был свободнее, чем где угодно до этого. Он мог отправиться куда угодно и увидеть что угодно.

Это был хороший сон и, наверное, оттого очень короткий.

Правый бок пронзила острая боль, и Хаджар, скривившись, едва не упал со своего “ложа”. Он все еще находился в лазарете. Как и сотни солдат вокруг, Хаджар был забинтован едва ли не с ног до головы. Местами, растекаясь желтыми пятнами, сквозь плотную ткань просачивались мази и зелья. Они, как и подобает, дурно пахли.

Сквозь колышущийся на ветру полог пробивались утренние лучи солнца. Судя по тому, что город не горел, не было слышно плача женщин, курхаданцы победили. Что неудивительно, учитывая оставшийся у них численный перевес в адептах. Даже несмотря на битву с Рыцарем, их оставалось не меньше полутора десятков.

Некоторые лекари, утомившиеся после ночной смены, спали прямо на полу. Другие — облокотившись на тумбочки. Все еще снующие между ранеными главные целители смотрели на это с неодобрением, но будить не спешили.

Хаджар попытался было встать, но заметил, что его левая рука была закована в некую субстанцию, не позволяющую ее сгибать. Это было очень похоже на Земной гипс, коих он некогда вдоволь износил, вот только ощущение исходящей от субстанции энергии говорило, что она не просто фиксировала руку, а еще ее и лечила.

— Тебе сильно повезло, Северянин, — прозвучал усталый голос. К Хаджару подошел высокий седовласый мужчина с зеленым камнем в тюрбане. Главный лекарь. — Если бы не амулеты бедуинов, да будут прокляты эти чехары, то ты отправился бы к праотцам.

Странно, но теперь Хаджару не было все равно, когда “свободных” жителей моря песка называли чехарами. Видимо, и лекарь заметил реакцию Хаджара на произнесенные слова.

— Я давно не видел начертанного Имени, — продолжил он говорить. — И столь же давно я не видел чар, делающих из простого клинка императорский.

Взгляд у лекаря был строг и суров. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, куда он клонил разговор.

— Спасибо за вашу помощь, достопочтенный, — кивнул Хаджар.

С трудом он поднялся с “койки”. Замотав одной рукой тюрбан, он поднял спящую на тумбочке Азрею. Та быстро юркнуло в свое излюбленное “жилище”. Запахнув кафтан и нацепив пустые ножны на пояс, Хаджар вышел наружу.

Все это время лекарь не думал ни помогать, ни останавливать раненого. Оставалось только надеяться, что благодарность за помощь в битве наблюдательного целителя распространялась и на сокрытие тайны. В конце концов, за посещение верхней части оазиса следовала немедленная кара. А старец явно что-то слышал или даже знал об Игнес.

Оказавшись снаружи, Хаджар опытным взглядом окинул раскинувшееся у подножия города поле брани. Стервятники уже кружили над телами. Песок превратился в мешанину из стали и алой корки. Ручей все еще был полон крови, но выглядел скорее розовым, нежели багровым.

По полю сновали сотни воинов. Они вовсе не мародерствовали — собирали тела в огромные повозки. Спешили поскорее сжечь до тех пор, пока утреннее солнце не поднимет такое зловоние, что даже лучшие духи́ не спасут от смрада.

У простого человека при взгляде на такое всегда ум заходит за разум. Хаджар же лишь подставил лицо северному ветру. Закачались висевшие на лбу амулеты шамана бедуинов.

Племя вернуло ему свой долг. Он спас жизнь их ребенку, а они — ему.

Вот после такого и не верь в карму.

— Хорошо, что ты уже на ногах, Северянин, — в другой ситуации Хаджар был бы даже рад этому голосу, — шейх хочет видеть тебя и Эйнена.

А может, и верь…

Глава 302

Ильмена, после битвы выглядевшая живее всех живых, подставила было плечо Хаджару, но тот отрицательно покачал головой. После взрывов в городе еще не убирали улицы и на мостовых было разбросано достаточное количество палок и щепок.

Хаджар выбрал одну покрепче и подлиннее и, используя в качестве костыля, отправился следом за провожатой. Судя по тому, как его тело реагировало на качающиеся впереди упругие бедра, лечили его на совесть. А может, таким образом выходил из тела жар битвы.

Ильмена, слегка повернув голову и краем глаза заметив реакцию Хаджара, лишь победно ухмыльнулась. Ее походка стала чуть грациознее и плавнее.

Женщины…

Вскоре, вслед за легким дуновением, из тени вынырнул Эйнен. Он, как и Хаджар, тоже шел, опираясь, правда, на свой посох. Или копье. Сложно было понять, владел ли островитянин двумя оружиями, или это было одно, просто способное менять свою форму.

Левая рука лысого висела на перевязи. На лице зелеными пятнами “сверкала” повязка, закрывавшая правую скулу и левый глаз. Он сильно хромал на левую ногу, а через всю грудь, подставленную солнцу, тоже шла перевязь. Но даже через нее были заметны края хорошо сшитой, ужасной рваной раны.

— Бился с адептом, — пояснил на языке островов Эйнен.