Сердце Дракона. Том 4 (СИ)

— Он здесь явно не впервые, — на языке островов прошептал Эйнен.

Хаджар кивнул. А вот Ильмена все же никогда прежде здесь не бывала. По ней было видно, что она боится отстать от Шакара и затеряться в пустом каменном мешке. Но почему тогда ее так легко пропустили стражи?

— Караван Рахаима часто останавливается в Курхадане, — напомнил Хаджар.

— Часто ли во дворец твоего королевства захаживали торговцы, которые “часто останавливались в столице”?

Хаджар не ответил. С таким аргументом сложно было спорить. К тому же ему и самому не нравилось происходящее.

Спустя примерно двадцать минут, что говорило о гигантских размерах дворца, Шакар остановился около высоченных дверей из кости и красного дерева. Надо понимать, что дерево для Моря Песка ценилось даже больше, чем золото и драгоценные камни. Просто потому, что здесь его было крайне мало.

К примеру, целый отряд охраны в караване следил за сохранность одного небольшого дилижанса, доверху наполненного досками из простой древесины. А здесь — благородная порода.

— Не говорите с шейхом, пока он не заговорит с вами первым, — не оборачиваясь, спиной к слушателям говорил Шакар. — Не смотрите ему в глаза и, ради света Вечерних Звезд, не смейте даже касаться оружия.

Выдохнув и поправив тюрбан (демоны и боги, Шакар действительно волновался!), глава охранников каравана открыл двери. И в то же мгновение Хаджар зажмурился. Открывшийся его взору вид сильно контрастировал с предыдущим.

Слово “аскетичность” как-то само собой вернулось обратно в глотку. Огромный, просто невероятных размеров зал утопал в роскоши. Беломраморный пол, украшенный узорами из чернил самых разных цветов и переливов, был укрыт ворсистыми, пушистыми коврами. На многочисленных подушках лежали мужчины и девы. Они вкушали яства с золотых и серебряных подносов и, прикрыв глаза, курили кальяны, обвешанные драгоценными камнями.

Под сводом, сверкающим от драгоценностей и росписей, плыла музыка. Сладкая и мягкая, она исходила от инструментов, которые… играли сами по себе. Арфа, лютня, ронг’жа, парящая в воздухе флейта, пара труб — музыка из них лилась без помощи музыкантов.

Одно это зрелище заставило Хаджара замереть и широко открыть глаза. Чего уж говорить про то, что он сперва принял за скульптуры в фонтанах. Демоновы фонтаны стояли по разным углам зала. Мраморные, с золотом, они сыпали вовсе не водой, а все теми же драгоценными камнями. И в этих камнях, гладких и круглых, купались полуобнаженные красавицы.

Где-то у подножия дальней стены среди сотни подушек и такого же количества прекрасных дев лежал шейх. Хаджар узнал его по одеждам. Вблизи он выглядел несколько иначе, нежели с оружием в руках стоявший на крыше воин.

Нет, теперь это был не могучий Рыцарь, а разомлевший от сытой жизни аристократ. Пальцы, обвешанные массивными кольцами, полуразвязанный пояс и едва ли не спущенные шаровары. Скучающие ласки льнувших к нему молодых красавиц.

Затуманенный взгляд, направленный в никуда. Губы, по инерции втягивающие сладкий дым из кальяна.

Хаджар успел повидать на своем веку таких вот “уставших от жизни аристократов”. И неважно, какого цвета была их кожа и кого они поминали всуе.

— На колени, — шикнул Шакар.

Он, подобрав полы кафтана, опустился на колени и зарылся лбом в ворс ковра. Следом за начальством опустилась и Ильмена. Десятки вельмож тут же повернулись к ней, жадно пожирая глазами часть пониже спины. Девушка сильно покраснела, но терпела.

Хаджар понимал, что краснела она не от стыда, а от злости. Бессильной ярости.

Внезапно музыка замолкла.

Взгляды аудитории соскользнули с филейной части Ильмены. Теперь они смотрели на двух воинов, гордо стоящих по центру зала.

Ни Эйнен, ни Хаджар, не сговариваясь, и не думали преклонять колени.

Глава 304

— Что вы делаете? — прорычал Шакар.

Рахаим, сидевший рядом с шейхом, уже собирался привстать, но ему на плечо легко опустилась рука этого самого шейха. Взгляд Рыцаря дрогнул, а затем из него выветрился туман безмятежной неги. Две ярких зеленых звезды прямо смотрели на Хаджара и Эйнена.

— Прошу простить их невежество, достопочтенный Умар, — слегка поклонился Рахаим. — Они не знали солнца песков, и их кровь не впитала наших укладов, и…

Шейх повернулся к караванщику и слегка улыбнулся.

— Твои речи всегда так сладки, достопочтенный учитель, но сейчас в них нет ни смысла, ни толка.

Эхо от слов шейха еще не успело доиграть под сводом, как сердца Хаджара и Эйнена пропустили удар. Постепенно все становилось на свои места. Становилось и тут же выбивало другие фигуры, до этого занявшие позиции на доске умозаключений.

Разумеется, Рахаима привечали и пускали во дворец шейха Курхадана, поскольку тот некогда был его учителем. А как бы силен не стал ученик, если его отношения с учителем были настоящими, то отношение пройдет сквозь любые границы силы и времени.

Хаджар знал это лучше, чем кто-либо другой. И сейчас бы без промедления он бы опустился на колени перед Южным Ветром и не смел бы оторвать лба от пола. И это несмотря на то, что Хаджар уже давно превзошел своего первого наставника.