Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

С умным видом покивав словам островитянина, спустя минуту отряд искателей уже находился в десятке метров в противоположной стороне от равнины. Еще через полчаса и примерно четыре километра расстояния народ убрал руки с оружия. И лишь спустя пять часов Кариса закрыла талмуд и положила обратно зажатый между пальцами талисман.

— Мне кажется, я знаю, зачем Сера дала тебе этот камень. — В своем обыкновении Эйнен вынырнул из тени.

— Тоже догадался?

Все это время Хаджар задумчиво крутил почерневшее кольцо на пальце. Туда он убрал свои немногочисленные пожитки в виде подарка маленькой Серы, слез феи и двух имперских монет.

Мешочек с браслетами решил оставить на поясе. Может, это было глупо, но почему-то роднее и понятнее. Как-то он пока не привык, что по одному его желанию вещи пропадали в никуда и из ниоткуда же и появлялись.

Слишком это казалось ненатуральным.

— Думаю, если бы Глен не наступил на духа, — Эйнен слегка усмехнулся, — то и он бы нас не тронул.

Хаджар собирался что-то ответить, но потом понял, что, видимо, пустыня не особо расположена к тому, чтобы давать ему закончить фразы.

Идущий впереди Рамухан вскинул в небо кулак и что-то резко выкрикнул. В принципе, в такой ситуации не особо было важно, что именно. Все и так были напряжены до состояния натянутых на ронг’жа струн.

Тилис и Кариса, не сговариваясь, тут же метнули перед Рамуханом свои заклинания. Кариса, как всегда, использовала огненные тени в балахонах, а вот Тилис обрушила на клубящийся оживший песок водяной шквал, отдаленно напоминающий молот.

Прозвучал рев, смешанный с шипением, и прямо перед отрядом из песка вынырнула огромная белая змея. Одна только ее голова была размером со взрослого мужчину, а глазницы и пасть излучали голубой свет.

— Прикрой меня, — прошептал Эйнен и нырнул в свою же тень.

Хаджар выругался и вытащил меч из ножен.

Глава 391

Вынырнув перед змеей, Эйнен повернул узор-орнамент на шесте, и тут же из его навершия, сопровождаемый стальным визгом, вылетел наконечник копья. Одетый во все белое, островитянин заложил шест-копье за спину и встал боком к змее. Та, тут же найдя противника, полностью вылезла из песков.

Огромное белое тело извивалось и свивалось кольцами вокруг Эйнена. Источая голубоватый свет, голова змеи прижалась к земле и зашипела на Эйнена, обнажая кривые клыки. В длину тварь была явно больше полусотни метров. А шириной такой, что могла бы спокойно проглотить лошадь.

От ее шипения белые лоскуты, которые и составляли национальный боевой наряд Эйнена, начали развеваться, словно на ветру.

Змеиный выпад был быстрым и стремительным. Таким, что белая голова размазалась едва заметной чертой. Не выпуская добычи из колец, она пронеслась всего в паре сантиметров от груди успевшего увернуться Эйнена.

Островитянин, игнорируя рассеченные одежды, нанес стремительный укол шестом-копьем. Сконцентрированный в одной точке, он, в отличие от меча, практически не вызывал эха. В этом заключалась одновременно и сила, и слабость.

Удары Хаджара били по площади. Да, они рассеивали часть энергии, но при этом вынуждали и защиту делать шире.

Эйнен же предпочитал удары проникающие. Направленные всего в одну точку, они содержали в себе в разы больше силы, но и защититься от них было намного проще. Именно поэтому островитянин всегда осыпал врага именно шквалом молниеносных уколов.

— Скалистый берег! — выкрикнул на родном языке Эйнен.

Подпрыгнув, он завис в воздухе. Из-за его спины на змея обрушился град острых камней. Проливным дождем они ласкали белую чешую. Искры сыпались на песок, выплавляя в нем маленькие лужицы стекла. На самом деле никаких камней не существовало. Ими выглядели сотни резких ударов шеста-копья.

Змей изогнулся и, не будучи способным пробиться сквозь заградительный шквал, взмахнул хвостом. Огромный, размером со стенобитный таран, он хлестко выстрелил в спину Эйнену, но островитянин уже был готов.

Оборвав атаку, он вновь завел шест за спину и провалился в тень. Этого было достаточно, чтобы хвост змеи ударил по ней же самой, что только сильнее раззадорило зверя.

Никто из отряда пока не вмешивался. Не потому, что были уверены в способностях островитянина справиться с тварью начальных королевских стадий (хотя и не без этого), а потому, что не были уверены в том, что это не ловушка.

Эйнен бился в одиночку, выманивая потенциальную засаду, с которой и вступили бы в бой остальные участники.

Хаджар, не убирая меч в ножны, внимательно следил не только за поединком, но и за окружавшей их обстановкой.

Островитянин вынырнул из тени. Он закрутил вокруг себя шест, и с каждым взмахом тени вокруг поднимались и сгущались, пока не сформировали верхнюю половину туловища огромной трехметровой обезьяны.

Ударив лапами себя в грудь, она распахнула полную клыков пасть и с очередным выпадом шеста-копья устремилась к змее. Та попыталась увернуться, но куда громоздкой твари сравняться со скоростью с техникой пусть и странного, но копья.