Сердце Дракона. Том третий

Еще сотню раз Хаджар с ревом отправлял свои удары в полет. Еще тысячу раз, все с тем же ревом, он бросался в ближний бой, скрещивая клинок с рогами. От обмена ударами монстра и человека трескались камни, вскипала вода, а навстречу белым небесным молниям вздымались иные — стальные.

Кто знает, сколько дней, недель, месяцев или даже лет минуло в этой непрекращающейся битве.

Хаджар не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости. Каждый раз, когда запас энергии мира в его теле заканчивался, то каким-то чудом он восполнялся вновь.

Порой их битва останавливалась. Небольшая пауза в череде звона стали и алой россыпи кровавых брызг. В такие моменты Хаджар садился на камни и долгое время вглядывался в глаза буйволу.

Он больше не мог никуда смотреть. Как бы он ни поворачивался, как бы ни вертелся, но всегда оказывался на краю скалистого берега. На краткий миг перед ним возникал образ черного, пугающего, наполненного бурей и штормом горизонта, но затем его тут же закрывал буйвол.

Насколько был уставшим Хаджар — настолько израненным оказывался монстр. Насколько был готов Хаджар к битве — настолько же спокойным и монументальным становился монстр.

Это напоминало собой танец. Танец скалистого берега и беспокойной воды. Та все била о камни, пытаясь прорезать себя путь дальше — к новому и неизведанному. Но те стойко выдерживали даже самые яростные ее атаки. Лишь со временем они слегка обтесывались, но никогда не уступали полностью.

Когда минуло столько времени, что хватило бы, чтобы исчез в песках дворец короля и забылось имя легендарного Безумного Генерала, их битва наконец закончилась.

Хаджар поднялся на ноги и подошел к самому краю. От пропасти его отделял меньше чем шаг — простое желание. И столь же близко к нему встал и буйвол. Хаджар поднял ладонь и опустил ее на лоб монстру.

Как вода смиряется перед непреодолимой преградой, так и Хаджар обрел смирение перед непреодолимой преградой. Он был простым человеком. Не гением и не героем. Он не желал многого и не стремился к возвышенным идеалам. Он просто жил, и этого было…

Мир вокруг, недавно спокойный, словно смяло что-то могучее и отчаянное. Как если бы та самая мать, стоявшая у порога, увидела, что ее израненный сын не сможет дойти до отчего дома.

Как она сорвалась бы с места, преодолев на пути любые преграды, так же и в этот искусственный мир ворвался ветер. Ему навстречу поднялись горы, но он их обогнул. Его попытались заглушить молнии, но он их рассек. Волны вздымались на его пути, но он их разбил на мириады осколков.

Ветер запутался в одежде Хаджара, на миг коснулся его волос, а затем исчез, и мир снова замер.

Но этого было достаточно.

Достаточно, чтобы глаза Хаджара вспыхнули так ярко, как еще никогда прежде.

Глава 214

Как давно он уже не мог общаться с ветром. Сколько долгих ночей и знойных дней минуло с тех пор. Но в миг, когда Хаджар почти потерял свой путь, ветер помог ему. Словно бы друг, пытающийся вытянуть, пусть даже ценой собственной жизни, товарища из бездны. Так же и ветер.

Он не мог слышать Хаджара, но пусть даже так — он вновь принес с собой рассказы и истории о далеких землях. Об опасностях, которые в них таились. Об удивительном, что ждало Хаджара впереди. О тайнах и мистериях, сокрытых за шорами бескрайнего мира.

Он разжег уже потухающий огонь в сердце Хаджара. Он наполнил его руки силой, а меч сделал острее, чем прежде.

Хаджар отшатнулся от буйвола, и мир погрузился в бурю. Волны поднимались на сотни метров. Буйвол увеличивался в размерах с каждой секундой. Небо стало черным, и молнии проливались наравне с острыми каплями дождя.

А Хаджар, будто бы и впрямь обезумев, скалился своей почти нечеловеческой улыбкой. Он встречал шторм прямо и спокойно. Его меч не дрожал.

Он видел перед собой. До этого он бился с буйволом. Он пытался одолеть его. Но зачем сражаться? Зачем биться? Меч нужен был совсем не для этого. Может, конечно, кто-то использовал свой клинок именно так, но не Хаджар.

Он никогда не горел желанием сражаться, но был вынужден это делать. Потому что иначе — кто еще откроет ему путь вперед? Кто придет в темницу к брошенному и забытому калеке, если не сам калека? И если для всего мира герой — это Безумный Генерал, то кто тогда герой для него самого?

И Хаджар почувствовал то, что связало его с целым миром. Когда-то давно он ощутил себя в земле, ветре, воде и огне. Он понял, что был рожден из них и однажды в них вернется. Это было неизбежно. Но если Хаджар был рожден из них, то и Лунный Стебель, лежавший в его руке, так же обрел свое рождение.

Значило ли это то, что они были братьями? Возможно. Или то, что если меч был рожден из ветра, то и ветер — это меч? Может быть.

Хаджар пока этого не понимал.

Путь владеющего мечом лишь начал приоткрываться перед ним. Но этой узкой щелочки, открывшей ему вид на бескрайние просторы знания и понимания, было достаточно.

Хаджар прикрыл глаза и ровно задышал. Его бешено бьющееся сердце замедлило свой бег. Вихри энергии больше не кружили вокруг ног, да и ступней тоже — они исчезли.