Сердце Эрии

Единственное, что все еще беспокоило, – непроницаемая черная ночь.

С наступлением темноты мы не смыкали глаз и не разбивали лагерь. Лошадь осуждающе фырчала и угрюмо плелась под острыми взорами звезд до самого рассвета. Мы останавливались на привал, только когда первые, еще холодные, лучи выныривали из-за горизонта и сонно ползли по земле, догоняя телегу. Утренний свет растворял тьму, сгустившуюся в моем разуме, и отпугивал кошмары, или же Призраки отчаивались и уже не пытались искать мои сны в такой час.

После полудня мы вновь продолжали путь.

Боль в ногах наконец-то позволила о себе забыть, нам больше не приходилось спать на сырой земле, у нас было вдоволь еды и теплых одеял, спасающих от морозного дыхания ночи, но самое главное – у нас были мы.

Нарезвившись, Эспер вернулся ко мне в телегу и свернулся на заметно опустевших мешках в компактном кошачьем облике. Постепенно он свыкся с тряской повозки на ухабах и уже не обращал на нее внимания. Когда колесо в очередной раз налетало на препятствие, тамиру лишь лениво перекатывался на другой бок, не открывая глаз.

Шейн оттаял после нашей ссоры, и я вновь ощутила его дружеское плечо и поддержку, а Шеонна и Эсса скрашивали дорогу историями из жизни. У Эссы их оказалось гораздо больше, и они были явно увлекательнее, чем одинокие приключения Шеонны на городских крышах или в лесу близ стен Эллора: она много говорила о кораблях и мореплавании, в красках описывая, как прекрасно бывает спокойное, не разозленное штормом море, на что брат с сестрой недоверчиво хмыкали.

Однажды Шеонна попыталась разбавить наскучившие беседы песней и напела одну из своих любимых мелодий, которую тут же подхватил альм, но Эсса не выдержала пытки музыкой и, накрыв ушастую птицу рукой, прямо высказала все, что она думает о музыкальных талантах подруги. После этого девушки не разговаривали весь день, но уже следующим утром как ни в чем не бывало вернулись к своей излюбленной, непонятной мне игре с использованием мелких камней и листа пергамента. Схватка была напряженной: на кону стояли пять последних яблок.

Чем дальше мы продвигались на север, тем отчетливее ощущалось присутствие других людей: дорога покрылась мелким острым гравием и теперь пролегала в тесной близости от деревушек, а одну из них так и вовсе прорезала насквозь, а прежде мирное небо все чаще вздрагивало от гула моторов. Среди перистых облаков, рассеченных заточенными, как рапира, носами, неспешно ползли корабли, отбрасывая на вспаханные поля необъятные серые тени.

В Эллоре подобные инженерные творения появлялись довольно редко, каждый раз приводя меня в пьянящий восторг, и я даже не могла подозревать, как много их в Дархэльме. Над нами, шелестя белоснежными, окутанными ореолом солнечного света парусами, неторопливо проплывали исполинские фрегаты; гнались за птицами бригантины, покачивая вытянутым, похожим на рыбий хвост килем; неслись навстречу соленому морскому ветру легкие шустрые шхуны.

Следующее удивительное открытие ожидало меня уже за стенами Акхэлла. Мы въехали поздним вечером, когда темнота уже опустилась на покатые крыши и спрятала город в непроницаемых объятиях. Широкие, пропахшие солью и рыбой улицы пустовали. Высокие кованые фонари, нависающие над дорогой, радушно освещали путь нашей телеге и одиноким горожанам, допоздна засидевшимся в гостях или местной таверне, а также указывали страже на заплутавших пьянчуг, подпирающих чужие стены. Мне почудилось, что в желтоватом пятне света сидела кошка, но, когда я присмотрелась, животное уже шмыгнуло в открытое подвальное окно, и я тут же о нем забыла – сейчас мое внимание занимали только фонари.

– Здесь есть электричество? – недоуменно спросила я у друзей.

– Это эфир, – поправил меня Эспер.

Понятнее не стало.

Повозка натужно заскрипела, поворачивая на узкую улочку, прокатилась мимо закрытой аптеки и остановилась. Я встала в полный рост и пригляделась к склонившемуся над нами фонарю: под толстым стеклом пульсировал бледно-голубой сгусток, похожий на крошечную, пойманную в ловушку молнию.

– Это здесь? – удивленно спросила Шеонна.

– Ага, – хмуро буркнула Эсса и спрыгнула на землю.

Я наконец огляделась. Адрес, данный Кассией, привел нас к заброшенному дому в тупике. Шейн озадаченно сверился с помятой запиской, выведенной витиеватым почерком ведьмы. Мы оказались именно там, где должны были быть.

Стены ветхого дома с трудом поддерживали дырявую крышу с разбитой дождем и временем черепицей. Заколоченные окна щерились на незваных гостей, а потускневшая от времени ставня будто насмехалась над нами, поскрипывая в унисон с завываниями ветра в пустых комнатах.

Единственной живой душой в этом месте была полосатая кошка, величественно вытянувшаяся на пороге.

Я встревоженно всмотрелась в нее, но не заметила клейма – в длинной шерсти сияла лишь крошечная Слеза Эрии, пришитая к кожаному ошейнику, – или хоть чего-то, что могло выдать в животном тамиру. Эспер принюхался, но тоже не ощутил ничего подозрительного.