Сердце феникса

— Ладно, не буду портить ему удовольствие... он наверняка захочет сам все проверить, но потом мы с тобой, надеюсь, поговорим. О притворстве.

И не глядя больше на юношу, повернулась к догадливому врачевателю-палачу...

— Такеши, я думаю, нам нужно сообщить милорду эту увлекательную новость... Вы уже придумали, что попросить в награду? Милорд будет щедр...- и ведьма протягивает ему руку для переноса.

Палач.

Очень хочется пить.

Он не пил уже... сколько? Жан не помнит...

А вода - совсем близко. Такая прохладная... манящая... Все бы отдал за этот стеклянный кувшин. Все бы сделал...

Но только не эти несколько шагов.

Вода стоит только у постели.

И подойти туда - первый шаг. Первое согласие. Так сказал этот... дрессировщик. А он не хочет, не хочет!

Жан ненавидел собственную красоту.

И ненавидел Отбор, сломавший ему жизнь.

С детства Жан знал, что станет архитектором. В эркерах и пилястрах, в мостах и эстакадах была завораживающая красота, и он мог часами изучать альбомы со старинными замками и современными небоскребами. Даже математику учил только ради этого.

Он не боялся Отбора - его семья была на хорошем счету, никто из родственников не был замечен в связях с неблагонадежными. И еще с седьмого класса проекты "юного дарования" были замечены... Даже демонам нравились. Одному демону. Господину Яну, который обещал ему работу в самой России. В Севастополе! Может, даже во Дворце...

А потом настал Отбор.

..Он даже не сразу понял, что значилось на карточке в его конверте... И почему побледнела мама... Жан Дегрэ... Жан Дегрэ - домашняя прислуга?! Категория 1...

Но ведь это...

Игрушка?

Это потом он понял, что приглянулся кому-то из Комиссии. Объяснили. Дрессировщик и объяснил... Вот Отбор и подправили немного. Он, Жан, выйдет отсюда только послушной домашней зверушкой. Или не выйдет вообще.

И не будет у него Белого Замка, который он мечтал построить...

Но тогда... тогда пусть лучше ничего не будет.

И Жан закрывает глаза, чтобы не видеть недоступно-прекрасную воду...

Шелковые занавеси, мягкие диваны... Кажется, не слишком Такеши придерживается традиций родины... Никаких циновок, расписных вееров, все очень мягко, удобно, современно... Даже высокие кресла плавают над полом - новинка последнего года...

Хозяин слегка удивленно оглядывается:

— Зачем домой?

— А куда же? - делает удивленные глаза девушка-феникс. - Нужно ведь переодеться... перед смертью.

Полсекунды на осмысление.

Миг - и расширяются его глаза...

Он понимает...

Но времени у него уже нет - клинок бьет точно в цель, под кость, в нервный узел, так не будет ни крови, ни вскрика...

"Да," - говорят ее глаза, когда она подхватывает оседающее тело и взгляды встречаются...

Да, ты это заслужил. Только мне жаль, что приходится так быстро... не расплатившись.

Его зрачки, потеряв всю свою загадочную невозмутимость, гаснут. Прощай, Такеши...

Только что же мне с тобой теперь делать... Она быстро огляделась...

Убивать Такеши в комнате Алексея было нельзя - ауру присутствия еще можно стереть, но аура смерти не исчезает, по меньшей мере, три дня. Пришлось разыграть эту дурацкую сцену и тащить его сюда. В его дом, где он воспитывал свои игрушки... Мысль, кстати, насчет игрушек...

— Лина, что вы делаете? - вдруг послышался негромкий голос. Одно из кресел уже не было повернуто к стене - и на нем сидел Ян, декоратор Дворца и смотрел на нее очень удивленными глазами.

Мысли об игрушках мерзавца азиата вымело из головы не просто ветром - штормом.

Вот так так.