Сердце феникса

И вот еще один пробудился в день суда над Деусом Амрисселем, эльфийским магом, посмевшим устроить покушение на Повелителя Эрионара.

В тот день моему эльфийскому телу исполнилось пятьдесят лет – совершеннолетие по меркам эльфов и дроу. Обычно вторая ипостась просыпается постепенно, она как младенец, которого нужно растить и лелеять, но гибель Айренира спровоцировала во мне сильнейший выброс энергии. Феникс пробил кокон души. Он завладел моим телом и сознанием. Я утратила себя и мечтала только о том, чтобы уйти за Грань вместе с любимым.

Так и случилось бы, но магистр Гарвейн, придворный маг короля дроу, создал Арисмилинкль – алмазное яйцо, в которое заточили моего феникса, полностью отрезав меня от магии. Я выжила, но утратила все силы – и темные, и светлые. Теперь я могу не больше, чем обычный человек. А может, и меньше, потому что у людей на Земле есть технологии, а у меня нет ничего. Даже спичек.

***

С тех пор прошло больше года. За это время я успела выносить и родить двух замечательных близнецов: златокудрую Альмиранну и синеглазого Эсольмирана.

Близнецы появились на свет ровно в полдень, с громким настырным воплем, словно оповещая мир о своем прибытии. Это случилось в особенный день, когда два солнца Эретуса сошлись в зените, а такое бывает лишь раз в году. Два маленьких комочка счастья, сморщенных и писклявых, похожих друг на друга как две капли воды. И сколько я их ни разглядывала, так и не смогла найти черты Айренира.

Боги не обманули: мои дети стали лунными эльфами – настоящими сидами по праву рождения. Только у этих сидов нет дома.

Прибывший эльфийский целитель облегчил мои схватки и помог близнецам прийти в этот мир. Я очень боялась, но все это время рядом со мной был Эрионар. Он не отходил ни на миг и держал меня за руку. Все семь часов.

И он был первым, кто увидел моих детей. Служанки-гурии, помогавшие при родах, завернули малышей в покрывала из тонкого эльфийского полотна и с поклоном протянули ему:

– Повелитель, благословите ваших подданных.

Это была обычная процедура. Но Эрионар покачал головой:

– Я не буду этого делать.

– Что?! – измученная долгими родами, я сердито уставилась на него: – Что значит «не буду»?

Он улыбнулся:

– Они не мои подданные, Эль, ты забыла? Твои дети сиды, им принадлежит Первородный лес, а он не входит в перечень моих земель.

С разочарованным шипением я упала на подушки и уставилась в потолок. Целитель увел служанок, заявив, что детей нужно обмыть и хорошенько запеленать, а роженице, то бишь мне, отдохнуть. Но Эрионар остался.

Он подошел к кровати, присел на корточки и сжал мою руку. Я удивленно скосила взгляд на него.

– Я давно решил это, Эль, – заговорил асур тихим голосом. – Первородный лес всегда был и останется вотчиной сидов. Он принадлежит твоим детям.

– Только в Королевских холмах гуляет дикий ветер, в Первородном лесу поселились чудовища, а я живу в твоем замке как пленница.

– Прости, – он отпустил мою руку и резко поднялся, – но только так я могу гарантировать вашу безопасность.

Эрионар слишком часто напоминает об этом. Словно оправдывается.

Я понимаю, что он прав, но что-то внутри меня хочет свободы. Хочет вырваться из-под опеки асура, вернуться в Холмы и остаться там навсегда. И с каждым днем это желание становится только сильнее. Но лишенная магии, я не смогу ни добраться до этих Холмов, ни открыть тайный ход.

Прячась от грустных мыслей, я провожу все время с детьми, сторонюсь любого общения, но исправно выполняю свои обязательства по отношению к Эрионару. Повелитель должен быть сильным, чтобы на его землях царили мир и покой. Мне не хочется, чтобы смерть Айренира была напрасной…

Впрочем, смерть – еще не конец, я уверена.

***

Расставшись с Эрионаром, я знакомой дорогой обхожу сад и направляюсь к мраморной усыпальнице, где ждет Айренир. Его последнее пристанище сделали дварфы: вырубили в небольшом холме, чьи склоны укрывают густые заросли хмеля.

Отодвигаю хмель рукой, немного морщусь, когда колючие плети обжигают кожу, и прохожу внутрь.

Это даже не склеп, а грот, внутри которого из земли маленькими фонтанчиками бьет вода и стекает в естественные углубления. Его стены и куполообразный потолок сложены из мраморных блоков, а в центре возвышается каменный постамент. На нем стоит гроб с хрустальной крышкой. Вокруг гроба всегда горят триста магических светильников, отчего в склепе светло как днем.

Подхожу ближе, склоняюсь над крышкой и с затаенной болью смотрю на любимое лицо.

Он совсем не изменился. Он все такой же, каким я его запомнила. Такой, как в нашу последнюю ночь…

Помню, как я проснулась тогда, приподнялась на локте и долго разглядывала спящего Айренира. Любовалась им, ласкала взглядом каждую черточку, каждую морщинку. Мой суровый дроу даже во сне оставался воином и спал очень чутко. А потому в какой-то момент я вдруг обнаружила, что его глаза открыты, а внимательный взгляд изучает меня.

– Эль, – сказал он тогда, – почему ты не спишь? Болит что-то?

– Нет, – я улыбнулась и скользнула в его объятия, – просто не могла налюбоваться тобой.

Он фыркнул:

– Тоже мне, нашла красавца.