Сердце феникса

– Похоже, нас ждет гроза, – констатирует Эрионар, набрасывая мне на плечи свой плащ.

– Но после нее будет солнце, – добавляю, прижимаясь к нему.

Счастье всегда бродит рядом, нужно лишь уметь его видеть. Но мы предпочитаем не замечать намеков судьбы и требовать то, что никогда не сможем заполучить.

Мне пришлось пройти трудный путь, чтобы это понять. А еще принять и отпустить.

Улыбаюсь сквозь слезы. Или это дождь у меня на лице? Не глядя, нащупываю руку асура и сжимаю ее.

Прошлого не изменить. Но ведь никто не сказал, что оно должно быть забыто.

Я шагну в завтрашний день с тем, кто стоит рядом со мной. Обещаю любить и ценить его так же, как он меня. Я рожу ему много здоровых и счастливых детей. Приведу их в алмазные чертоги, посажу своего первенца на хрустальный трон, который столько веков ждет короля, и однажды под сводами Королевского холма вновь зазвучат голоса лунных эльфов.

Но навсегда сохраню в своем сердце образ того, кто первым раскрыл мне все грани любви.

Возвращайся ко мне поскорее…

…мой принц…

Эпилог

Пять лет спустя

Где-то в Первородном лесу

Маленький мальчик с золотистыми вихрами и глазами цвета летнего неба протянул узкую ладонь, испещренную перламутровыми узорами, и на кончики его пальцев бесстрашно опустилась цветочная фея: нежная и хрупкая…

– Мама! Мама! Смотри!

Молодая женщина оглянулась на голос. Под легкой накидкой блеснули волосы цвета белого золота. На изящном лице заискрились тейтры, выдавая в ней сида.

Она улыбнулась, поглаживая живот, спрятанный в складках одежды.

– Осторожно, Эсольмиран, не навреди ей!

– Не, мам, я даже не трогаю. Она сама села!

Позади женщины что-то зашевелилось и запыхтело. Из зарослей бугенвиллеи показалось еще одно детское личико.

– Ну что, Ами, нашла свое солнышко? – спросила мать, обернувшись и ласково глядя на дочь.

Пухленькая розовощекая Альмиранна выползла из кустов. На белокурых кудрях – венок из ромашек, в фиалковых глазах застыло детское недоумение.

– Не-а, – протянула малышка, – я зову, зову, а солнышко уползло.

И она растерянно развела руками.

– Ничего, – мать потрепала ее по голове, – подрастешь, научишься. Любой может управлять живыми созданиями, но только сидам они служат добровольно. А почему?

– Потому что сиды со-зи-да-те-ли, – произнес мальчик по слогам трудное слово.

– А может, потому что они самые красивые? – раздался в стороне знакомый чуть хрипловатый голос.

Из-за деревьев на поляну шагнул Владыка асуров в затканных золотом одеждах. Роскошные темно-фиолетовые пряди обрамляли его лицо с высокими скулами, в раскосых фиолетовых глазах светились мудрость и беспредельная сила. Благородное чело венчали пикантные рожки, а длинный хвост, похожий на тонкий хлыст с кисточкой на конце, нервно приплясывал от предвкушения.

– Папа! – закричала малышка, протянула пухлые ладошки и заливисто рассмеялась.

Владыка подхватил дочь на руки и крепко расцеловал в обе щеки. Потом вернул на землю довольно визжащую малышку, подошел к замершей женщине и нежно обнял ее. Молча обвил хвостом ее располневшую талию, будто одних рук было уже недостаточно.

Она склонила голову на крепкую грудь супруга, и оба счастливо улыбнулись, следя за детской забавой.

Молодая женщина ойкнула, почувствовав, как толкнулся ребенок внутри.

– Толкается? – обрадовался Владыка. – Дай послушаю.

Он опустился на колени, не переживая о том, что пачкает свои атласные шаровары, и прильнул острым ухом к животу жены.

– Сколько еще осталось? Месяц? Полтора?

Она кивнула, довольно щурясь.

– Мне уже не терпится познакомиться со своим сыном, Эль!

– Потерпи, Эри, – рассмеялась она, – скоро встретишься! У нас же вся жизнь впереди.

Владыка благоговейно поцеловал упругий живот жены, потом поднялся и захватил в плен ее губы.

Конец трилогии