Сердце Греет Холодная Сталь

И сам же первый исполнил свой приказ. Вместо топфхельма он взял бургкндский шлем с лучшим обзором, в вместо щита с мечом — полэкс. Первый же удар показал обороняющимся, что их защитные средства не рассчитаны на противодействие такому. Проигрывали они соревнование снаряда и брони. КПВ теперь атаковал не один, а нес смерть в составе примерно двух десятков латников, поддержанных легкой пехотой. Секира полэкса оставляла страшные раны. Даже сквозь общий гвалт КПВ слышал крики своих жертв. Кольца кольчужного полотна разлетались, некоторые впивались в плоть хозяев, усугубляя их судьбу. Впрочем, едва ли кто из них получит шанс умирать долго.

Расстроенные ряды врага быстро дрогнули, а моряки посыпались кто за борт, а кто в трюм.

КПВ вдруг замер посреди затухающего боя. Его посетило внезапное осознание насколько они далеко от начала путешествия. И не в смысле километража. Тогда в их рядах нашлись те, кто защищал фурри-эльфоедов. Кто-то отсеялся, кто-то погиб и все очень много резались. Сейчас они грабят вполне себе человеческие корабли. Потому что можно и надо. Надо для чего? Куда их может привести этот чертов путь, кроме виселицы?

«Как слепой лось в горящем лесу. Нас ведёт судьба». — усмехнулся КПВ и одним ударом добил загибающегося раненого с прорубленной головой. Залитое кровью, перекошенное гримасой лицо быстро ушло из памяти и не донимало ночами самоназначенного пиратского капитана.

«И как назвать галеру? Может быть Герцог Петрухин?»

О четырех кораблях отряд КПВ вернулся к Ангбанду.

Было среди их добычи почти сотня пленных и чуть менее двух сотен бывших рабов, множество драгоценных металлов, на которые КПВ не обращал внимания, вино, провизия, оружие.

— Ебать… — выдохнул Лестер, когда они приблизились к крепости. — Что здесь было?

Часть верхних надстроек обрушилась, усеяв обломками побережье. Непроглядной чернотой зияли провалы.

— Здесь была магия. — ответил КПВ. — Давайте на драккар и аккуратно обойдем эту хероебину кругом. Надо понять свои там или уже чужие, а то, может, и хищники, мать их.

Сказано — сделано.

Впрочем, уже скоро к их драккару вышли две штатные русалки и отвели вернувшихся к остаткам другой части экспедиции.

— Вы преуспели? — без всяких там лишь здрасти спросил Морглен, стоявший на берегу у сильно поврежденного остова драккара. Кажется, это была Аннигиляторная Пушка. Когда-то корабль Барона.

— Мы то да. — ответил КПВ. — А у вас что тут такое?

— Ньяль смог топраться то магии тёмных, спрятанной в Ангбанде.

— Аааа… — кивнул КПВ, вспоминая обрушение храма паучихи. — Сколько кораблей и людей уцелело?

— Чуть полее сотни, не считая эльфов.

— Да как вы так…

— Барон ушёл. Улетел, точнее. С ним большая часть еко команты.

— Таки сделал свой выбор. — усмехнулся Марк. — А ведь долго разыгрывал нейтралитет аки мастер Гервант.

— Санитар решил на него натавить… — пояснил Морглен. — Вышло не очень хорошо. Началась драка.

— Вот дебил… — вздохнул КПВ. — Ньяль то жив? Эол?

— Живы. Скрываются в подвалах крепости. Тут темные инокта летают.

— Хм, а нам орлов пока не завезли… — хмыкнул Кириллов. — Ладно. Корабли у нас есть. Веди меня к Ньялю. Пусть говорит уже, что там у него за план.

Однако никаких объяснений КПВ сразу же не получил. Ньяль, все такой же безумный и болезненный, заявил:

— Теперь у нас снова есть шанс. Сегодня же отправимся… Сегодня же…

Три драккара, три галеры: все полупустые, с усталыми и сомневающимся экипажами. КПВ без особого сопротивления с чьей либо стороны взял себе корабль. Ту самую боевую галеру. Заполнив экипаж эльфами и десятком согласившихся попаданцев, КПВ обнаружил что к нему также хотят присоединиться Лестер с Гунлед.

— Не думал, что я тебе по нраву. — ответил на это Кириллов.

— И не думай. — обнадежил Лестер. Но на двух других кораблях с попаданцами заправляют Ньяль и Марк. При всем к ним уважении… Они слишком много заигрывают с могущественными силами. И ничего нормально не объясняют. Твои мотивы мне хотя бы понятны.

«Это ты так думаешь».

Не знал Лестер про спрятанный на галере камень и контракт с Ауле.

Корабли вышли в море. Путешествие заняло почти три недели. Долгие, состоящие по большей части из употребления алкоголя как ни в себя и половых сношений три недели. Моментами КПВ грустил. Обычно случалось это ранним утром на грани опьянения и похмелья. Когда первые лучи рассвета проклевывались сквозь горизонт вдруг становилось невыносимо тоскливо от бродяжной своей судьбы, за которую только пару часов назад КПВ поднимал тосты.

«Долго сквозь бури и мертвую мглу
Блуждает наш старый фрегат
От страха вздуваются вены на лбу
Какой же ты, парень, пират?

Компасы, пиастры и прочая муть

Проклятий пустые слова…
Господь всемогущий, дай нам утонуть,
Для верности раза по два».