Сердце Греет Холодная Сталь

— Вот только не надо спорить за политику того мира. — поморщился мужик лет тридцати. — И мы ближе не к кхмерам, а к анархо-примитивистам.

— Это еще что за звери? — спросил КПВ.

— Ну считай, Ньяль как он есть. Отказ от цивилизации через деиндустриализацию. В нашем мире они ничем кроме книжек и мемов не прославились.

— Ааа, ежепалки! — встрепенулся парень помоложе.

— А это что?

— Ну как что. Самое страшное и совершенное оружие анахро-примитивиста. Делается очень просто. Необходимо найти ежа. Необходимо найти палку. Необходимо скрепить союз ежа и палки, путём введения последней в анальное отверстие первого. Клей или веревки использовать нельзя. Это слишком прогрессивно. После сборки вы получаете опасное оружие дробяще-колющего действия. Для пущей эффективности иглы ежа можно смазать ядом.

— Это, конечно, все очень весело… — раздраженно заметил Лестер. — Но так то… Если подумать… Мы находимся в организации, которая собирается использовать биологическое оружие для уничтожения мирного населения. Фалмеры это реально био оружие. В такой момент, господа, хочется спросить как в том старом приколе: Ганс, мы что злодеи?

— Не надо нагнетать. — усмехнулся КПВ. — Давайте сделаем шашлыки, бухнем и тогда уже все обсудим.

Зубная боль, боль в почках, сломанные кости. Его память хранила образец каждого из вышеперечисленных страданий. Но обширные ожоги четвертой степени были в новинку. Часть кожи сгорела, обнажив сырую кровавую плоть. В других частях тела верхний покров сохранился, но вспучился волдырями с желтой жидкостью. В госпиталь бы сейчас, хотя даже под холодным светом ламп иномирных эскулапов с такими ранами часто не выживают.

На тело волнами накатывала мелкая дрожь, а ведь каждое движение отзывались болью. Сердце колотилось как бешеное. Все это состояние нельзя было назвать иначе как невыносимая мука. Среди бессонницы, среди хаотичных видений отравленного разума мелькала словно на повторе злополучная сцена.

Острые камни и плоские плиты, косо лежащие у линии прибоя, брызги солёной воды, ясное синее небо на фоне которого чернела громада Ангбанда. Снизу она казалась исполинской стеной. Это место принадлежало смерти. Ни Тьме, ни Свету оно не принесло счастья или триумфа. Лишь смерть раз за разом собирала здесь богатый урожай. Полузатопленные залы, полные призраков и костей. Именно в тени этой мрачной твердыни случилось то, что назревало уже не первый месяц.

— Вы таки имеете что мне сказать? — голос Барона звучал привычно насмешливо и беззаботно.

Он стоял на берегу, а за его спиной в паре десятков метров качался на волнах драккар.

— А ты как думаешь? — спросил его Санитар, который вместе с ещё несколькими бойцами медленно приближался к импровизированному лагерю попаданцев с Анигиляторной Пушки. Они разложили на более менее ровных обломках крепости стулья и палатки. Во множестве присутствовали пустые сосуды из-под алкоголя.

— А я не думаю. — ответил Барон. — Че гадать. Лучше подождать.

— Где Ментос? — спросил Санитар.

— Свалил. — не кривя душой ответил Барон. — В арабском городе. Видать чурчхелы понравились.

— И ты так его отпустил? — с недоверием спросил Санитар.

— А как еще блядь надо?! — с вызовом и удивлением ответил Барон.

— Ты ж капитан, мать его. Он в твоей команде был.

— Вона у вас какой подход. — усмехнулся Себас, стоящий чуть поодаль. — Свобода, анархия, хаос, а чуть что власть капитана вспоминаем. Вы бы как известном анекдоте: или крестик сняли, или трусы надели.

— Завались, Себастьян. — ответил ему один из людей Санитара. — Если бы знали как ты совестливый сиделец-романтик, то погнали бы тебя еще в первую неделю.

— Так че вы хотели? — вернул все к конструктиву Барон.

— Пора уже определиться с кем ты.

— Аааа… Эту песню я уже слышал. Может как-нибудь без этого. — поморщился Барон. — Ньяль гарантировал мне свободу вероисповедания.

— То Ньяль. — ответил Санитар. — А ща ты со мной базаришь. Тогда в Ангбанде ты нас не поддержал. Кинул. Вот как я это вижу. Твой этот Ментос шпик и мусор, которого надо было раздавить. Ушел, блядь. К тёмным он ушёл, к хозяевам своим.

— Как вы меня достали… — покачал бритой головой Барон. — Светлые, тёмные… Я до переноса ни в одном клубе не был. Пробовал несколько раз, но слетал. Не мое. Вроде запишешься, бухаете, разговорились. Затем тренировочки, сборы… И вот ты уже делаешь то, что делать и не хотел. Раз за разом. Тут взносы, тут дошейся на Бургундию, здесь за правила опять посрались. И люди не говно. Не хочешь обидеть, вот и терпишь. Не хочу так. Там не хотел, а здесь тем более. Хуй встал — ебись, кулак зачесался — дерись. Жить как хочется. Самому себе приказы выдумывать. Это же какой кайф, а вы? Все вы здесь из штанов лезет, лишь бы куда-нибудь записаться. Это ли свобода?

— Красиво стелишь… — усмехнулся Санитар. — Да не в тему уже. Пора сделать выбор. Мы через полчаса вернёмся. Вот тогда решить надо будет проблему. Или сами решим. Понял?

С этими словами Санитар и ко удалились.

— Да… — протянул Себас. — Попали мы, конечно.