Сердце Греет Холодная Сталь

— Ещё пара ебучих песен и я просто кинусь на него с ножом… — прошипел Марк.

— Та нормально он рассказывает. — хрипло усмехнулся Морглен. — И мёдом угощает. Как-то я стоял в карауле у зала, хте Мелькор и Гортхаур восемь часов обсуждали Феанора. Восемь часов напротяшении двенадцати дней. Для бессмертных время ничего не стоит.

— Не могу больше его слушать… — проворчал Грани. — Убийства, золото, бабы… Зависть разбирает. Он это знает и радуется. Ободряет только мысль, что будь у меня столько же сил и живи я также долго, то повеселился бы намного больше.

— А Ньяль ничего колдануть не сможет? — спросил КПВ.

— Он пока не в курсе. — ответил Марк.

— Ньяль неплох для колдуна. — высказался Морглен. — В колдунах я толк знаю. Наверное, молодой пока. Но говорить ему все не стоит. Он слишком натеется решить вопрос миром. А я вижу, что это са великан. Лучше его убить. Натежнее.

— Давайте теперь по конкретике. — взял слово Марк. — Ночью Лар запирает часть дома со своей спальню и комнатой Гунлед. Что интересно… Остальной дом как бы в нашем распоряжении. Даже странно. Мог бы просто запереть гостей на ночь.

— А он специально. — усмехнулся КПВ. — Игра у него такая. Не понял разве? Показывает гостям сокровища, ждёт пока они попытаются что-нибудь спереть, а потом убивает.

— Значит Ньяль нам пока не помощник. — рассуждал Марк. — Лестера не рассматриваем. Где он, кстати? Спит? Он же с тобой в одной комнате, Грани?

— Больно мне надо следить за этой вшой. — сплюнул гном. — Заполз куда-нибудь и сдох. Туда ему дорога.

На самом же деле положение Лестера было куда интереснее…

«И сколько же продлятся мои мучения?»

Гунлед аккуратно заправила кровать и уже собиралась ложиться спать. Последние дни ей пришлось немало помучиться, прислуживая не только отцу, но и чужакам. Как много проблем навлекла их глупость? Проблем для девушки, проблем для них самих. Что не сиделось им в далёких землях? Теперь сгинут насовсем. Никто ещё из гостей её отца назад не возвращался. Ко всем Лар находил подход, уличая их в жадности, краже, зависити, неуважении и многом другом. Никому отец не верил. Никогда не миловал. Всегда боролись в старом великане два противоположных желания: похвастать своими богатствами и беречь их так, чтобы никто даже не знал какие именно сокровища скрывает Лар. Выход был прост. Гости оставались на острове навсегда. Некоторым удавалось прожить достаточно долго. Так один моряк продержался у них почти четыре зимы, прежде чем Лар поймал его на попытке к бегству и бросил со скал.

Сколько протянут эти? Среди них есть говорящий с Улмо. Возможно, его Лар отпустит. Жрец слеп и немощен, неопасен, а великан когда-то отведал на себе гнев Владыки Глубин. Даже Лару пришлось туго. А может быть и не отпустит… Лар слишком верил в свою силу и защиту божественного родителя. Перетерпел великан гнев волн прошлый раз, авось и второй раз пересидит.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Из-за шкафа ее спальни вышел один из гостей. Совсем ещё мальчик, что не особо интересовал Лара. Ему хотелось хвастаться перед гостями многоопытными.

— Зачем ты здесь? — прошептала девушка. — Если отец узнает, то может быть крепко сердит. Ты нарушил правило его дома. Гостям нет места в наших покоях.

— Мое место там где мое сердце. — со странной интонацией ответил он.

«Ну конечно…» — обдумала слова девушка. — «Где твое сердце, там и ты. Иначе ты среди мертвых».

— Мое место там где красота. Где величайшее сокровище скрыто меж сырых камней!

— Нет, ты ошибаешься. — возразила Гунлед. — Сокровища не здесь, а ниже. Там по лестнице из большого зала. Где чучела медведей стоят, будто охраняя.

Мальчик лишь лукаво усмехнулся. Гунлед вдруг стало неуютно и странно. Он был меньше её почти в два раза, а легче так и в два с половиной. Безоружный, не злой… но было в его взгляде и голосе нечто странное. От чего великанша ощутила желание провалиться на месте.

— Чего ты хочешь? — сердясь и краснея спросила она. — Я собиралась спать.

— Чего я хочу… — задумчиво вздохнул Лестер. — О… Чтобы описать все это потребовалась бы книга. Столько много чувств и мыслей вспыхнуло во мне при нашей встрече. В обрамление грубой ткани белоснежное сокровище блистает как алмаз в сырых пещерах.

— Т-ты о чем вообще? Какое сокровище?

Она попыталась перебрать в мыслях те ценности, которые показывал ей отец. Понять о чем он говорит.

— Я о тебе… — совсем странным голосом произнес Лестер, подходят ещё чуть-чуть ближе. Парень не пил вечером, однако нельзя было назвать его состояние адекватным.

«Так держись…» — заклинал он себя, чувствуя как ему окончательно сносит крышу. — «Нельзя ее вспугнуть или разозлить. Черт. Я ДОЛЖЕН БЫТЬ ТАМ!»

Последняя реплика была адресована одновременно ложбинке меж грудей Гунлед и ещё многим пока взору недоступным частям ее тела.

«Я бы мог целовать ее полчаса с головы до ног и ни разу не пройтись по одному и тому же месту». — с восхищением подумал рыцарь.