Сердце яростное и разбитое

После того, как Лилит убила всех моих братьев и сестер, я очень старался забыть о них. Может быть, попытки стереть из памяти годы, проведенные в роли стражника, позволили более ранним воспоминаниям заполонить мой разум. Или же, возможно, я не мог перестать думать о своей семье, потому что узнал, что на самом деле мы не являемся кровными родственниками.

Не уверен, что мне все это нравится. Особенно если учесть, что у нас с Тайко закончились дела.

– Слишком жарко, чтобы бегать, – замечаю я.

– Слишком жарко, чтобы вообще что-то делать, – Тайко зачерпывает руками воду и выплескивает ее себе на затылок.

– О, а я собирался спросить, не хочешь ли ты сходить за тренировочными мечами, – говорю я.

– Постой. Серьезно? Хочу! – Тайко вытягивается по струнке, забыв о жаре.

– Тогда бегом за мечами.

Я оставляю ведро позади сарая и развешиваю тряпки, чтобы они высохли. К тому времени как я оказываюсь в оружейной, у Тайко в руках уже зажат легкий тренировочный меч, которым он выписывает выученные фигуры. На данный момент у него получается настолько хорошо, что я мог бы доверить ему настоящий клинок, но не здесь и не сейчас. Как Хок я не должен знать маневров сложнее базовых блоков и ударов.

Мы упражняемся в узком пространстве между оружейной и конюшнями, где Уорвик складирует крупногабаритные вещи. Здесь стоит клетка со скрейвером – нашим единственным зрителем, хотя его темный силуэт кажется неподвижным. Уорвик не шутил, когда говорил про пять медяков за возможность взглянуть на диковинное существо. Вчера он попытался брать именно такую плату, и у него даже получалось, пока какой-то человек не пожаловался, что платил вовсе не для того, чтобы увидеть полудохлую кучу кожи и перьев.

Теперь скрейвер большую часть дня спит, свернувшись в кокон из собственных крыльев.

Тайко начинает уставать. Я даю ему возможность нанести мне удар. Он тут же ее видит и бросается в атаку. У меня едва ли есть время, чтобы отскочить в сторону от его лезвия.

Парень тяжело дышит от усилий, но улыбается.

– Я почти тебя задел.

Я не могу сдержать ответной улыбки.

– Почти, – я стучу по его клинку своим и откидываю назад прилипшие ко лбу волосы.

– Время для игр закончилось, ребятки, – раздается громогласный мужской голос. Я узнаю этот голос еще до того, как вижу его владельца. Это Кантор – один из «чемпионов» Уорвика.

У Уорвика есть два человека для сражения на турнирах: Кантор и Йорн. Оба средних лет, хорошо владеют мечом, как им и положено, ведь они должны сражаться с любым, кто бросит им вызов. Тем не менее, главная ценность Кантора и Йорна для Уорвика заключается в том, что они умеют устроить для публики отличное зрелище. Один из этих мужчин немногословен и скромен, если находится не на арене, и у него в карманах всегда найдутся леденцы для детишек, которые подбадривают его с трибун, а после турнира он всегда идет домой к своей жене и трем маленьким сыновьям. Один из этих мужчин – славный человек, который работает на совесть, сражается по правилам и зарабатывает на жизнь честно.

А вот второй – это Кантор.

Кантор – это человек, который делает ставки на свой проигрыш, так что даже если он проигрывает поединок, то все равно остается в выигрыше. Уорвик должен пресекать подобное, но я более чем уверен, что Кантор отдает ему часть выигрыша. Он громкий, хамоватый и врет без задней мысли. Кантор предстает перед публикой идеальным злодеем. К сожалению, его безобразное поведение выходит еще и за рамки арены.

Тайко начинает двигаться, чтобы положить меч на место, но Кантор берет один из боевых клинков и проворно выбивает из рук мальчика оружие, посылая его на пыльную землю.

– Когда ты уже научишься держать меч как настоящий мужчина? – спрашивает Кантор.

– Оставь его в покое, – одергиваю его я.

Тайко молча поднимает свой клинок, опустив голову вниз перед Кантором, но я вижу, как он хмурится.

Кантор думает как ребенок, и сейчас, когда он нашел себе забавное развлечение, мне не составляет труда определить по едва заметному смещению его центра тяжести, что мужчина снова собирается выбить у Тайко оружие из рук, но на этот раз он намеренно сделает так, чтобы мальчику было больно.

Я делаю шаг вперед, направляю свой тренировочный меч сверху вниз и прижимаю клинок Кантора к стене.

Голова мужчины резко поворачивается ко мне. Рот Кантора открывается от удивления, хотя он тут же быстро его закрывает.

– Я тебе за это должен руку отрубить, – он со скрежетом высвобождает свой меч.

Я могу отрубить ему руку еще до того, как он доберется до моей, но я лишь пожимаю плечами и отвожу взгляд. Лучше всего не воспринимать Кантора всерьез.

– Тренировочные мечи тупят настоящие. Если хочешь позабавиться, то лучше делай это со своим оружием, или для начала переговори с Уорвиком.

Кантор хмурится, но я прав, и он это знает. Однако гордость не позволит ему повесить оружие обратно. Он отступает назад, размахивая мечом из стороны в сторону, выписывая узоры в пыльном воздухе. Кантор останавливается напротив клетки со скрейвером.