Сердце из нежного льда

– Иди домой, Макс. Честное слово, со мной будет все в порядке. Я никаких глупостей не сделаю. Во-первых, нет сил даже лишний раз двинуть рукой, а во-вторых, ты прав: я должна мучиться. Это ужаснее смерти. И… иначе все не имеет смысла…

– Ладно, я подумаю. Ты давай-ка засыпай, а я немножко покараулю твой сон. Заснешь – уйду.

Алла кивнула и закрыла глаза. Измученная, она заснула довольно быстро. Макс смотрел на ее сильно осунувшееся и подурневшее лицо и думал, что такую он любит еще сильнее. У него щемит в груди от сочувствия, сострадания и полного единения с ней. Рядом с Аллой он готов был бы до конца жизни есть одни пельмени, хот-доги, гамбургеры или черный хлеб с солью. Он вздохнул и вынул из кармана голубой прямоугольник ламинированного картона. Районный отдел записи актов гражданского состояния напоминал, что через две недели назначено его бракосочетание. Макс запустил обе руки в густые волнистые волосы греческого Антиноя. Что ему делать? Как поступить? Он любит одну женщину, а под венец должен вести другую. Должен? А кто сказал, что он должен? Кто его заставляет? А что, если порвать этот сверкающий пленкой прямоугольник? Нет… Нельзя… Это по-свински и даже более того… Непорядочно. Он сам предложил Анне расписаться. Она его ни о чем не просила, ничего не требовала. Он сам все затеял, а теперь… А что теперь? Разве Алле он нужен? Нет! То есть сейчас, конечно, нужен, а потом… Когда она немного отойдет от потрясения и горя, все будет, как всегда. Он всего лишь Некто, то есть – Никто! Приходящий любовник! Чуть ли не мальчик по вызову! Нет! К чертям собачьим! С этой женщиной надо рвать! И он обязательно порвет… как только она придет в себя.

Макс обрадовался принятому решению и наклонился над Аллой. Сейчас он поцелует ее в лоб, чтобы ей лучше спалось. Отдаст ей эдакий братский… или даже отеческий поцелуй, а завтра, если Алле будет лучше, он сразу с утра поедет к Анне. Она его уже, наверно, обыскалась. Макс еще ниже наклонился к Алле и поцеловал в… шершавые губы. Она в ответ, не проснувшись, лишь чуть дернула плечом, а его окатила горячая волна нежности и любви. Он отдал бы все на свете, чтобы жениться на этой зацикленной на мужской подлости женщине. На самом деле подлость и похоть не имеют четкой половой принадлежности. Подлыми и похотливыми бывают как женщины, так и мужчины. А любовь все же существует. Ему очень хотелось бы, чтобы ее не было. Тогда он со спокойным сердцем бросил бы Аллу сейчас одну и поехал бы к Анне.

Макс еще раз тяжело вздохнул, подвинул поближе к Аллиному дивану раскладывающееся кресло, бросил в изголовье скользкую диванную подушку и заснул возле любимой женщины. Сначала сон его был тревожным. Он без конца просыпался и проверял, на месте ли Алла. В его сне она то и дело пропадала из комнаты, а он с бешено бьющимся сердцем искал ее повсюду и находил то на асфальте под окном с ужасно вывернутыми ногами, то под водой в ванне, через край которой льется розовая вода. Макс в ужасе просыпался, видел спящую Аллу и засыпал снова. Через десять минут он опять вскакивал, трогал обеими руками Аллу, убеждаясь таким образом, что она по-прежнему на месте, и опять ложился в кресло. В четвертом часу утра, совершенно измотавшийся и обессиленный, он прошел на кухню, выпил чашку холодного чаю, снова лег и заснул наконец глубоко и спокойно.