Сердце из нежного льда

Ах вот оно что! Пока она не появилась у могилы, Татьяна, возможно, искренне печалилась о погибшем брате, а стоило ей увидеть Аллу, и переживать она стала совсем по другому поводу. Что ж! Живым живое! Алла решила не врать Татьяне. Вернее, сказать только ту правду, которая ее не слишком расстроит.

– Да, мы были знакомы в юности.

– Он был влюблен в вас?

Нет, кладбище – все-таки не место для выяснения подобных вопросов. Алла поднялась со скамеечки, положила розу к памятнику и взглянула Игорю в глаза. Они по-прежнему смотрели на нее с упреком и даже каким-то вызовом. Она с трудом удержалась от слез, резко выдохнула и обратилась к Татьяне:

– Пойдемте… Поговорим по пути.

– Да-да, вы правы, – засуетилась она. – Здесь не надо было…

Они молчали всю дорогу до выхода с кладбища. За воротами им надо было расходиться в стороны на разные автобусы. Алла рассчитывала, что Татьяна постесняется еще расспрашивать ее о Сергее, но ошиблась. Видимо, этот вопрос сильно занимал сестру Игоря.

– И все-таки ответьте мне, – попросила она, – Сергей был в вас влюблен?

Алла не знала, что лучше сказать: то, что влюблена была она, или приврать про Сергея. Что для Татьяны окажется менее неприятно? Пожалуй, лучше сказать правду. Алла честным взором посмотрела в лицо сестре Игоря и четко произнесла:

– Сергей никогда не был в меня влюблен. Мне он… нравился… когда-то, но теперь все прошло. Верьте мне, Таня.

– Прошло… – задумчиво проговорила Татьяна, и Алла поняла, что сказала не в цвет. – Мне кажется, что теперь вы поменялись местами. По-моему, он был очарован вами… там, в кафе… Он, понимаете, запил… Никогда раньше не пил. Практически вообще… А теперь… Это ужасно! – Она закрыла лицо руками, и те слезы, которые на могиле Игоря по одной выползали из ее глаз на бледные щеки, полились неудержимым потоком. Алла вынуждена была обнять ее за плечи и отвести к ограде кладбища. Хорошо, что место было таким, где слезы никого не могли удивить.

– Понимаете, Алла, он еще считает себя виноватым в смерти Игоря! – утираясь вконец промокшей шалью, прорыдала Татьяна. – Говорит, что если бы не устроил в кафе скандал, то брат был бы жив! Наша жизнь превратилась в кошмар! Вы понимаете?

Алла все очень хорошо понимала, кроме одного: почему она должна утешать Татьяну. Ее собственная жизнь была ничем не лучше.

– Что я могу для вас сделать? – на всякий случай спросила она.

– Вы? – Татьяна вдруг резко перестала плакать. – Вы должны объяснить моему мужу, что у вас с ним ничего не может быть! У нас семья, сын! У вас своя жизнь… – она осеклась, вспомнив наконец, что Аллина жизнь с уходом Игоря тоже изменилась не лучшим образом. Она отвернула голову в сторону и выдала резюме: – В общем, у меня и так горе… Не уводите от меня мужа, прошу вас! Я понимаю, что унижаюсь, но… не хочу остаться одна. Боюсь. Мне уже к сорока…

– Значит, вы считаете, что лучше мне остаться одной? – усмехнулась Алла и вдруг разозлилась: – Ваше счастье, Таня, что мне ваш Сергей и даром не нужен, а то я не посмотрела бы на ваши слезы, особенно в таком контексте!

Она резко отвернулась от женщины в черной траурной шали и пошла к автобусу, не оглядываясь. Татьяна что-то прокричала ей в след, но Алла демонстративно закрыла уши руками.

В автобусе Алла опять думала о Максе и о том, что ей нужен ребенок. Если Макс дождется ее с кладбища, то она попросит его сделать ей на прощанье такой подарок. Если он уйдет, значит, не судьба. Значит, одиночество тоже ей будет дано в наказание.

В квартире вкусно пахло едой. Алла испуганно замерла на пороге. Из кухни вышел Макс с обнаженным торсом Антиноя и кухонным ножом в руках.

– Ну и жарища у этой плиты! – сообщил он.

– А что ты делаешь у плиты?

– Да… понимаешь, щи сварил… Помнишь, я тебе говорил, что в молодости практиковался? Решил перед тобой блеснуть! По-моему, получилось! Быстро мой руки!

Пораженная, Алла поплелась в ванную. Из зеркала на нее смотрела по-прежнему полная страхолюдина, но со слегка порозовевшим от свежего воздуха лицом.

– Садись! – Макс галантно отодвинул от стола табуретку. – Сейчас все будет!

Алла осторожно села на самый кончик, будто находилась в чужом доме, в котором жутко стеснялась. Макс, не стесняясь ничего, поставил перед ней тарелку красивых янтарных щей.

– Не знаю, как на вкус, а смотреть приятно! – гордо заявил он. – Попробуй!

Алла зачерпнула ложкой супа и осторожно поднесла ко рту. Раздвинутые для еды сухие губы опять лопнули, и в ложку капнула кровь.

Макс потемнел лицом, забрал у нее ложку, выдал другую и велел быстрее есть. Щи были вкусными. Алла с удовольствием съела целую тарелку.

– Это было шикарно, Макс, – благодарно сказала она.

Он, грустно улыбаясь, смотрел на нее и молчал.

– Можно тебя попросить об одном очень щепетильном деле? – тусклым голосом начала Алла. Пока он не ушел к своей Ане, надо решить главный вопрос.

– Да, конечно, – сразу стал серьезным Макс.

– Понимаешь… я подумала, что мне будет очень одиноко… Не мог бы ты… словом… Макс, я не знаю, как сказать! – Алла чуть не расплакалась.

– Скажи прямо. Это лучше всего, – ответил он.