Сердце из тьмы и тумана

– Так всегда описывали богов. Я не буду навязывать вам свое видение, однако дам пищу для размышлений. Давайте представим что-то очень небольшое, хрупкое – например, бабочку.

В аудитории появилась симпатичная голубая иллюзорная бабочка. Она настолько не вписывалась в декорации старинной учебной аудитории, что восхитила меня едва ли не больше всех проявлений магии, увиденных в школе. Едва заметный шлейф золотистой пыльцы растворялся, касаясь поверхностей.

ХЛОП!

Кейман безжалостным движением уничтожил иллюзию так, словно и впрямь убил надоедливое насекомое.

– Вот и все. Больше нет бабочки.

Он стряхнул остатки пыльцы с рук и улыбнулся.

– Но если я то же самое повторю с кем-то из вас, то добьюсь только нытья в кабинете директора. А так как директор – я, то и оно окажется бесполезным. Я пытаюсь объяснить, что бессмертия в чистом виде не существует. Вопрос лишь в том, что именно обладает достаточным воздействием, чтобы убить то или иное существо. А значит, боги, увы, не бессмертны.

– Откуда вам знать? – хмыкнул кто-то. – Спросить у них не получится.

– Сейчас расскажу.

На доске появились еще имена.

«ТААРА».

«АКОРИОН».

– Мы уже выяснили, что Крост – душа Штормхолда. И выяснили, что все живое в своем начале имеет хаос и смерть. Душа не может распорядиться собственной смертью, это противоестественно, противоречит силам, создавшим наш мир. А значит, на арену выходит богиня смерти Таара.

Магистр задумчиво посмотрел на доску и зачем-то пририсовал букве «Т» небольшие кривоватые крылышки.

– Богиня смерти, вторая половинка хранителя Штормхолда, невероятной силы девушка Таара. Смерть задумывала ее не иначе как пару Кросту, но спешу огорчить тех, кто уже не о том подумал – пару в… м‑м‑м… платоническом смысле. Боги не должны оперировать категориями смертных, поэтому не будем рассуждать об их взаимоотношениях. Нас интересует не Таара, а ее брат. Акорион, третий бог. Единственный мертвый на данный момент бог.

Я поежилась. За окном будто сильнее сгустились тучи. Кейман рассеянно посмотрел в окно. Я, опомнившись, принялась записывать то, что успела запомнить, хотя и сомневалась, что на экзамене будут такое спрашивать

– Крост и Таара – естественное продолжение Хаоса и Смерти, но вот темный бог… Акорион не должен был родиться. Частичка Хаоса вырвалась из подземного мира. Среди темных магов есть теория, что Хаос в чистом виде не способен существовать в мире смертных. И что именно из Хаоса рождаются боги. Оказавшись в нашем мире, частичка Хаоса сделала единственное, что ей было доступно: приняла облик того, кто находился рядом. Маленькой девочки Таары, став ей братом-близнецом, частичкой ее души. К сожалению, этой частички не хватило, чтобы справиться с Хаосом, и Акорион сошел с ума.

Мне показалось или Кейман как будто сожалел о судьбе Акориона? Обычно, слыша о нем, люди испытывают иные эмоции.

– Именно темному богу приписывают создание демонов, темных тварей. Он экспериментировал с темной магией, с изменением сознания и формы, он создавал монстров и заключал в них смертные души, он развязал войну с Кростом и едва не уничтожил сестру, но в итоге растворился в магии, той, что окружает нас, питает месторождения, той, что заключена в крупицах. Это все я не придумал, это есть в книге «Новейшие хроники темной магии» авторства… да простит меня Крост за то, что говорю это – Бастиана ди Файра. И если у вас сейчас возник вопрос, почему огненный маг пишет книгу о темных, то задайте его ему и поделитесь потом ответом со мной. А сейчас давайте запишем несколько тезисов, которые пригодятся, когда мы будем изучать подробнее месторождения магии, крупицы и то, как они получаются.

«Бог есть маг с не ограниченным внешними рамками потенциалом. Задание для самостоятельного изучения: «Легендариум». Разобраться в истоках легенд о богах. Написать эссе «Роль легенд о богах в культуре и политике».

«Бессмертен, но уязвим. Объяснить парадокс – творческое эссе».

«Смерть и Хаос в каждом проявлении магии. Десять примеров».

– Это, если что, задания на весь учебный блок, а не до завтра.

Не то чтобы я сомневалась… но после этих слов слегка расслабилась.

А когда прозвенел звонок, поняла, что с сожалением покидаю пару. Я мало что поняла пока, и вряд ли знания легенд мне когда-нибудь пригодятся (если только я не захочу стать историком или преподавателем), но, в отличие от магистра Браунвинг, магистр ван дер Грим хотя бы интересно рассказывал.

И все же я не удержалась от того, чтобы подойти к нему на перемене.

– Адептка Рейн? У вас вопросы?

– Да. Почему вы не сказали, что вы директор школы, когда встретили меня во Фригхейме?

Кейман пожал плечами.