Сердце камня (ЛП)

— Его положение стабилизировалось, он отдыхает. Я поставила ему капельницу, и сейчас проводятся все виды медицинских тестов. Ты позвала нас сразу же. Больше ты ничего не можешь сделать, Петра. И у тебя сегодня ещё одно мероприятие, помнишь?

Мотаю головой.

— Я не могу.

Хэли улыбается. У неё доброе сердце, о чём легко забыть с её обычной строгостью. Но ведь она не просто так выбрала эту профессию.

— Ты не можешь остаться здесь. Будешь путаться у нас под ногами, забыв, что у тебя самой есть работа? — небольшой акцент на последнем слове напоминает мне, что она частенько выражается так, будто бы знает больше, чем мы думаем. — Я сообщу тебе, если будут какие-то изменения, обещаю. А теперь иди. Ты сегодня замечательно выглядишь: пусть это будет не напрасно.

Я открываю дверь, чтобы покинуть лазарет, и замираю на пороге от удивления.

Снаружи сидит лорд Тил. Что он здесь делает, рядом с лазаретом?

При виде меня он сразу встаёт и улыбается. Должна признаться, эта улыбка сражает наповал — высший балл по шкале обаяния Зендера.

Стоп, это я должна отвлекать его. Ни в коем случае не наоборот.

— Генерал Кел, — его голос звучит необычайно мягко, — какая вы красивая.

Я внутренне подбираюсь, приготовившись защищаться. В красно-золотом наряде для бала-маскарада я чувствую себя уязвимой, не самой собой. Почему я не могла пойти просто в своей чёртовой праздничной униформе — не знаю. Я надевала её в прошлый раз, когда они пытались пожениться… Конечно, тогда я была просто капралом и стражницей. И тогда моей задачей было следить за безопасностью, а не вести светские беседы.

Да, Тил просил разрешения сопровождать меня, и я согласилась, потому что обещала Бел. Да, именно он прислал мне платье (до сих пор гадаю, как ему удалось так идеально угадать с размером и стилем). И да, я знаю, что он всё это продумал, но всё же…

Меня ещё никогда не называли красивой. Я жёсткая. Солдат, боец, воин, убийца. Всё во мне заточено под сражения, и я тренируюсь каждый день без исключений. Красавица — это не про меня.

— Лорд Тил, вы… заблудились?

Он смеётся, будто я выдала невероятно забавную шутку, и предлагает мне руку. Правила этикета гласят, что я должна принять её и пойти с ним, посмеяться в ответ и, наверное, при этом хлопать ресницами. Но я не хлопаю ресницами. Я пару секунд смотрю на его ладонь, а затем поднимаю взгляд на лицо.

Он смотрит на меня в ответ, ничуть не смущённый, на его лице отражается понимание, и улыбка смягчается.

Как ни в чём ни бывало он убирает руки за спину — просто-таки идеальный придворный.

Императрица восхищается им, доверяет ему свою жизнь. Некоторые говорят, что она его любит. Можно было бы подумать, что я стою напротив потенциального принца-консорта Империи, вот только я знаю, что у Императрицы иные планы. Не понимаю только, почему она предпочитает Зендера Тилу?

Я могу испортить всё. И пострадаю не только я, но и Бел, и Кон, и Зендер. Весь Антеес. И Вейриан заодно. Все мы.

— Я здесь, чтобы сопроводить тебя на бал. Согласно традиции.

Возможно. Не уверена. Я не особо внимательно изучала придворные традиции. Джондар обычно от моих знаний лезет на стенку. Мы с Томом смеёмся над этим. Но сейчас так нельзя. Только не в этот раз.

— Вы очень любезны, лорд Тил, но я…

— Вел, — перебивает он. — Прошу. Мне хватает «лордов Тилов» на Куоре.

Он не должен говорить такие вещи. Признаю, он ведёт себя не так, как я ожидала. Меня едва ли можно удивить смазливым личиком, но от него прямо-таки кружится голова.

— Хорошо, Вел, — я стараюсь дышать ровно, но чувствую себя как новобранец на параде. — И спасибо за цветы.

— Они понравились тебе?

— Они… их было так много, но… Я знаю, что приняла ваше предложение… но я… Мне не нужно сопровождение.

— Конечно, нет. Ты генерал. И твоё положение здесь устойчиво. Но… — он снова улыбается, опускает взгляд на пол, а затем снова поднимает на меня, глядя из-под тени огненных прядок, как мальчишка, пойманный на воровстве яблок, — может, оно нужно мне?

Я чуть не спотыкаюсь на ровном месте — это было бы тем ещё зрелищем, учитывая, что я стою, а не иду. Лорд из Куоре, имперский придворный, не может говорить такие вещи. Он не может быть таким обезоруживающим. Я понимаю, что он просто играет со мной, но предки, как хорошо у него это получается.

— Прости, Вел… Я… мой паж только что свалился с болезнью, и я…

— Я слышал. Бедняга Дуайер. Талантливый помощник. Я был весьма впечатлён при встрече.

Бросаю на него суровый взгляд.

— Ты запугал его, чтобы проникнуть в мои покои.

— Это чересчур серьёзное обвинение. Я просто убедил его впустить меня, чтобы немного тебя порадовать. Он очень сильно волнуется о тебе. Как он? Я могу чем-то помочь?

Можно ли здесь чем-то помочь? И если да, то стала бы я просить его?

Но всё же с его стороны было очень галантно предложить помощь. У меня сложилось впечатление, что большинство знакомых мне куорцев никогда не замечают слуг и не стали бы переживать о здоровье одного из них. Но доброта в его голосе цепляет до глубины души.

— Его состояние стабилизировалось. Врач присматривает за ним вместо меня.