Сердце камня (ЛП)

Купол Рондета так и остался грудой расплавленного металла и разбитого стекла. Стоило мне зайти внутрь, как воспоминания нахлынули волной. Здесь погибла моя фрейлина Элара, из которой сделали меху и направили против нас: она отчаянно пыталась сопротивляться заданной программе и спасти меня. Здесь был захвачен в плен Кон, после чего гравианцы забрали его во дворец и пытали. Тогда я думала, что потеряла его навсегда.

Я беру его за руку, и он переплетает наши пальцы. Улыбаюсь, потому что не могу иначе. Мы прошли через всё это. И выжили.

Ренна и Фавре появляются первыми. За ними Аэрон, парящий высоко в небе. Я чувствую, как он пытается установить связь с Коном, его мысли тянутся к нему. Он всё также тоскует по этой связи. Они были так близки друг с другом: два разума в идеальном сочетании логики и креативности.

Теперь, когда все трое рядом, коллективный разум ощущается сильнее, чем когда-либо. И это место — их дом, где они провели в спячке много-много лет. Они облетают нас по кругу, пристально наблюдая за имперской делегацией.

— Они не кусаются, — бормочу я, чтобы не услышал никто, кроме Кона и Тила. Кон улыбается. Тил пытается.

Ренна поворачивает голову ко мне.

— Я кусаюсь, — весело произносит она. Общие шутки и многое другое: о такой дружбе я и мечтать не смела.

— Пойдёмте с нами, лорд Тил, — говорит Кон, не слышавший её реплики, но догадавшийся по моей улыбке.

Я вспоминаю тот день, когда впервые прилетела сюда. Принцесса, которая не хотела быть принцессой. И они собеседовали меня, будто речь шла о какой-то работе. Тогда Рондет выглядел иначе. Их тела находились в спячке, а сами они встретили меня в виде проекций, которые двигались и вели себя почти как настоящие люди.

Должно быть, Тилу нелегко идти вперёд под пристальными взглядами драконоподобных инопланетян. Я-то хотя бы принимала их за людей. Именно такой была иллюзия, которую они выбрали для нашей первой встречи: красивые, благородные люди, одетые в причудливые одежды, которые наливали сладкий чай в ходе тщательно продуманной церемонии и задали всего один вопрос, чтобы решить мою судьбу.

Но если честно, я с самого начала не верила, что это люди. В глубине души, я чувствовала, что они не те, за кого себя выдают.

Тил уже видел их на расстоянии, но вблизи они ещё более неземные.

Ренна подлетает к нему, принюхиваясь, оглядывается на остальных и скалится. Ни мурлыкания, ни урчания. Они настроены враждебно — это не предвещает ничего хорошего.

— Маэстре Аэрон, — формально представляю их, чтобы подчеркнуть их значимость на Антеесе, если Тил ещё не проникся в полной мере. — Маэстре Фавре. И маэстра Ренна.

Каждый из них смотрит на него глазами голодных сов, не моргая, почти как статуи.

Рондет намеренно запугивают Тила. Они хороши в этом деле.

Тил сгибается в глубочайшем поклоне, явно пребывая под впечатлением. Не стоило мне беспокоиться, что он легкомысленно отнесётся к этой встрече. Он всё понимает.

— Это огромная честь для меня.

И я верю ему. Он переводит взгляд на нас с Коном, ожидая какой-нибудь подсказки относительно дальнейших действий в этом странном ритуале.

— В первую нашу встречу я боялся, что вовсе не смогу их услышать, — рассказывает Кон. — Матильда… предыдущая антейма… показала мне, что нужно делать.

— Она была во всех отношениях мудрой и сильной женщиной. Как и ваша новая супруга.

Скрываю улыбку. Интересно, что бы о нём сказала Матильда. В его словах есть своя правда, но всё же…

Я вновь чувствую странную эйфорию. Ренна касается меня своим боком.

— Бел? — шепчет она мне.

«Я в порядке», — мысленно отвечаю, зная, что она услышит. — «Просто последние дни выдались тяжёлыми, вот и всё».

А вслух говорю:

— Почему бы нам всем не присесть?

Кейда и другие куорцы впадают в ступор. Кон нежно берёт меня за руку, и мы утраиваемся на траве, а Ренна и Аэрон занимают места по обе стороны от нас. Фавре снова ведёт себя холодно и устрашающе. Тил нервно сглатывает, но опускается на землю рядом с нами, вытягивая ноги в изящной манере. «Он действительно очень привлекательный человек», — мелькает у меня мысль.

— Разве? — спрашивает Ренна. Надеюсь, что больше никто не слышит. — Но твой пульс не учащается, когда ты смотришь на него. Только с Коном.

«Да», — мысленно отвечаю я. — «Но привлекательный — это ещё не любовь. Я люблю Кона, и это совсем другое».

— Интересно, — она вздыхает. — Пульс Тила учащается, когда он думает о Петре.

Правда? Этого я не ожидала. Ты уже проникла в его мысли?

— Не слишком глубоко. Только то, что лежит на поверхности, о чём он думает, не таясь. Хочешь взглянуть?

Вздрагиваю, представив. Иногда я забываю, что она не человек. И мыслит иначе, чем я.

— Без его разрешения — нет.

— Тогда зачем он здесь?

Я не собираюсь спорить с хрустальной инопланетянкой-телепатом… Тем более, что в её вопросе есть свой резон.

— Закройте глаза, — инструктирует Кон, не замечая нашего разговора с Ренной. — Бел вас направит.