Сердце камня

— И ты собираешься спасти её? Ты? Ты даже не можешь решить, кого из двух мужчин ты любишь, — он смеётся, возможно, при виде моей реакции. — Не тебе говорить о жадности, Петра Кел. Почему бы не иметь сразу обоих? Вот желание твоего сердца. Всё, чего бы ты хотела. Я могу дать тебе это. Ты можешь себе представить? Лисендер Меррин и Велентин Тил, двое пылающих страстью рабов в твоей власти… Ты была бы счастлива.

В моей голове возникает образ, созданный ею, чтобы обмануть меня. Я вижу их обоих, преданных мне и только мне одной, навеки вечные. Но это ложь. Я знаю, что это ложь. Всё, что связано с Копариусом, ложь.

Любовь — это не про рабство и не про служение, как бы там ни утверждали поэты. Мы здесь за правдой, а этой твари верить нельзя. Копариус хочет использовать меня, и для этого предлагает власть над ними. Именно такие планы у Императрицы на Зендера. Но я никогда не смогу с ним так поступить. Как и с Тилом. Вообще с кем-либо.

— Нет.

— Я вижу тебя насквозь, Петра. Я знаю, что на самом деле ты хочешь этого.

Я стараюсь дышать ровно. С этой тварью нельзя справиться с помощью силы или ловкости. Моё единственное оружие — это правда. Копариус может заглянуть в моё сердце, узнать мои тайные желания… возможно. Но с интерпретацией у него проблемы. Мы можем хотеть то, чего у нас никогда не будет. И быть человеком значит понимать разницу.

— Так не пойдёт.

Внезапно он подаётся вперёд, его светящееся лицо оказывается прямо перед моим.

— Почему бы тебе просто не подчиниться? Тебя учили исполнять приказы. Это единственное, в чём ты хороша!

Не единственное. Раньше я действительно так считала. Но это неправда.

Я поднимаю подбородок выше.

— Отпусти её.

— Ваш дражайший антейм погибнет. Он умрёт с криками о помощи. Он истечёт кровью у ваших ног.

— Отпусти её.

Он выбрасывает кулак, твёрдый, как камень. От удара моя голова дёргается в сторону. Я чувствую кровь во рту, но просто сплёвываю её. Я не нападаю в ответ, как бы сильно мне этого ни хотелось.

— Это не твой мир.

Я стою твёрдо на ногах, готовая к новым ударам, но этого не происходит. Мы стоим втроём, в темноте, в сердце этого мира — Антеес вокруг нас. Нет необходимости применять силу. Но это не значит, что не нужно бороться.

Я её чемпион. И более того — я её подруга.

— И не твой тоже, — отвечаю я. — И тебя это напрягает, верно? Её Антеес принял как свою.

Я протягиваю руку и кладу на плечо Бел. Она поднимает на меня глаза, её щёки мокрые от слёз.

— Но… Кон…

Я качаю головой.

— Копариус ничего не может сделать с Коном. Хэли уже занимается им. Со всеми всё хорошо, Бел. Со всеми, кроме тебя. Я останусь здесь, если придётся. Я могу ждать вечно. Я обещала, что позабочусь о тебе. Обещала Кону. Обещала Шаю.

Она берёт меня за руку, и наши пальцы переплетаются.

— Нет, — рычит Копариус. — Ты не можешь…

Я смотрю прямо на его светящееся лицо, которое и лицом-то сложно назвать. Оно больше не напоминает человеческое, и уж точно в нём нет ничего общего с Бел. Это нестабильное облако света и энергии, и прямо у меня на глазах оно слабеет.

— Ты ведь долго не протянешь здесь, правда? Вновь погрузишься в спячку или… не знаю что. Этого момента я тоже могу подождать, — он скалится, и я чувствую его злость и ненависть. Бел дёргается назад, прижимаясь ко мне, но я держусь стойко. Я не впечатлена. Мне теперь ни чуточки не страшно. Я знаю, что оно такое. — Слышал когда-нибудь о каменном терпении? Так познакомься теперь с вейрианским упрямством. Мы кремень.

Копариус опускается на колени перед Бел, теряя остатки человеческого облика и становясь чем-то невыразительным.

«Я не хочу умирать».

А кто хочет? Никто из тех, кого я когда-либо встречала, не хотел и не был готов умереть. Но это неважно.

— Твои проблемы, — отвечаю ему. Я хочу, чтобы ты сдох. Хочу увидеть это своими глазами.

Но Бел не такая, как я. Я жёсткая, а она мягкая. Иногда даже слишком. Мне кажется, это началось у неё с прибытия на эту планету, какая-то местная зараза. Лично я виню в этом Кона.

Она с трудом поднимается на ноги, не отпуская моей руки.

— Мы не можем просто…

— Может. Эта тварь собиралась бросить тебя здесь умирать. Она бы не позволила тебе выбраться отсюда. Она бы поступила с тобой так же, как с Натуэлем, и выкачала бы всю жизнь из Антееса, а потом переключилась бы на следующую планету. В наше время это сделать легко. Садись на корабль и лети хоть на Вейриан, хоть на Куоре. В этом вся суть Копариуса. Он перемещается от мира к миру, пожирая их. Уничтожая их.

«Мне нужно питаться. Я хочу жить. Не бросайте меня во тьме».

Заточённый во тьме, одинокий, оголодавший… Это было ужасно. И это свело его с ума.

— Петра… — сердце Бел вновь обливается кровью.

Мне хочется кричать от бессилия.

— Да эта тварь ранила твоего мужа. И, возможно, смертельно. Не факт, что он в порядке. Я сказала тебе это, чтобы дать надежду.

Она распахивает глаза.

— Что?

Да помогут мне предки.

— Нет-нет. С ним Хэли, и она уже не под чарами Копариуса. Да и от дворца мы недалеко ушли, там лазарет…

— Мне не нужны догадки. Вытащи нас отсюда.