Сердце Хаоса

- Верно. - согласилась я. - Вот я и подумала, что такой сильный демон наверняка может свободно читать мысли призывателя. После его демарша на приеме стало очевидно, что рассчитывать на него нельзя, но пока не придумаю что-то еще, нужно держать его поблизости. Так проще уследить будет. А когда он предложил обучать меня колдовству, все еще больше упростилось.

- Обучать?! - обиженно встопорщил кустистые брови Вейн. - А я?!

- А ты мог бы сразу сказать, что твой способ призыва демонов не сковывает их собственный источник силы. - пресекла я негодование старика накорню. - Еще и ты, Эстар, умолчал о такой незначительной детали.

- Да я как-то не подумал рассказать. - озадаченно почесал затылок парень. - Думал: ну могу и могу. Что с того? Все равно в этом мире нельзя направо и налево разбрасываться заклинаниями. Это время чужое для меня. И чтобы не навлечь на тебя неприятности, сразу решил пользоваться твоей силой. Если это окажется не к месту, ты сама дашь об этом знать.

- Знаю. - тихо улыбнулась я глазами. - Потому и не сержусь. А вот Ватарион этого не знал. Его Коварность решил использовать семнадцатую стратегму, суть которой гласит, что надлежит показать союзников в невыгодном свете, опорочить их верность, после представить себя единственным полезным союзником и ждать удобного часа для нападения. Конечно, всегда есть вероятность, что я думаю о людях хуже, чем они того заслуживают и на самом деле наш принц является воплощением искренности, но лучше быть готовой к атаке и не дождаться ее, чем беззаботно улыбаться и получить внезапный удар. Под предлогом обучения Ватарион и сам ко мне присматривается, изучает мир, а вместе с тем подготавливает почву, чтобы повысить свое влияние на меня. Он несколько раз заострил мое внимание на том, что наставник меня боится, раз не обучил более серьезному колдовству; что народ мне защищать не нужно, потому что он неблагодарен. И как мне показалось, его мастерства хватило, чтобы почувствовать мою связь с другими призванными демонами. Считаю, именно поэтому он показательно начал колдовать, раскрывая наличие собственной силы. И меня проверит, и, если повезет, настроит против Эстара.

- Но зачем же он это делает, дочка? - спросил Вейн.

- Разве так сложно понять? - медленно склонила я голову набок. - Мне всего восемнадцать лет, я никогда не правила чем-то большим, чем герцогство, но даже я порой чувствую себя вымотанной. Ватарион сам создал империю в двенадцать лет, многие годы правил ей, став первопроходцем. И все это пришлось на военное время. Ради мира он пожертвовал посмертием, а когда умер, попал в Преисподнюю. Человек не может стать большим, чем позволяют его способности, поэтому между мной и им даже с учетом пропасти в несколько тысяч лет разница совсем не велика. В мировом порядке есть что-то правильное. Правильно, когда после смерти наступает забвение и возрождение с чистым разумом. Казалось бы, что такого плохого в возможности иметь колдовскую силу? А все дело в расплате. Мы никогда не получим возможности забыть прошлое и прожить новую жизнь. Мы будем вечно помнить земную жизнь, выживая в худшем из миров. Чем сильнее ты был при жизни, тем меньше вероятность, что какой-нибудь колдун сможет тебя призвать. У Проклятого и вовсе шансов не было, пока Нуэва не явила свою волю, наделяя силой одну небезызвестную вам герцогиню. Порой мне кажется, что все предопределено заранее. Что, если мне суждено занять его место? Что, если его время прошло? Учитывая мою силу, мне никогда не выбраться из Преисподней, потому что никто не сможет меня призвать. А теперь вникните во все, что сейчас услышали, и скажите, чего хочет Проклятый? Зачем предложил стать моим наставником? И под конец... зачем я на все это согласилась.

Мужчины молчали, а я продолжила развивать мысль: