Сердце королевы степей

— Отправь родителям, пусть знают, что тобой можно гордиться, — посоветовала она счастливому другу.

Дирк пребывал в приподнятом настроении и по другой причине, Марвин дер Молл освободил их с Ровеной от дополнительных занятий. Сказал, что курсанты сравнялись в мастерстве с остальными. Но художница понимала истинную причину: Марвин, как и она сама пытался бороться с неожиданными и совершенно ненужными чувствами, возникшими между ними.

В выходной таверна «Мечта орка» оказалась переполненной. Для тех, кто не успел занять места в зале, Мастер Риз и его помощники вынесли столы и стулья на улицу. Хозяин таверны воспользовался и амулетом, передающим звук и картинку, и над таверной возникло изображение сцены. Нанятые подавальщицы непрерывно сновали между столиками, разнося заказы. Ровена и её друзья сидели на лучших местах. С лица присоединившейся к ним Касси не сходила улыбка, радуя окружающих ямочками на пухлых щеках. Нарядившаяся дочь трактирщика удостоилась одобряющих взглядов парней и одного ревнивого от Эрики.

По залу пронёсся вздох, на сцене появился менестрель. Худощавый молодой мужчина в небогатой одежде, с собранными в хвост русыми волосами, довольно кивнул, оглядывая сколоченный для выступления помост и возникшую иллюзию. Он поприветствовал зрителей приятным бархатным голосом, присел на стул и достал из футляра лютню. Сам певец выглядел скромно, а вот инструмент его оказался старинным и, похоже, довольно дорогим. Под умелыми пальцами струны словно запели, даря прекрасную мелодию. Вскоре к ним присоединился и голос музыканта. Одна песня следовала за другой. К радости Земляники прозвучала баллада о прекрасном принце и простой девушке. Посетители таверны и те, что в зале, и те, что разместились на улице, не уставали хлопать в ладоши.

После небольшого перерыва менестрель объявил, что исполнит несколько новых баллад. Ровене почему-то заполнилась одна.

«Для девы другой я пою о любви,

Не мною заполнены грёзы твои.

В одну западню угодили с тобой:

Любви безответной, судьбы непростой.

И было бы проще нам вместе идти,

Утешить друг друга и счастье найти.

Но — нет, нам с тобою быть не суждено,

Два сердца разбитых не склеить в одно».

Слушатели забывали о еде и напитках, наслаждаясь прекрасной музыкой и чудесным голосом менестреля. Певец стал делать небольшие перерывы, чтобы посетители таверны смогли оценить и мастерство поваров. А Мастер Риз расстарался на славу, вокруг витали невероятные ароматы приготовленных блюд.

В очередной перерыв менестрель подсел за столик курсантов. Ему тут же принесли угощение и кружку с вином. Насытившись, певец ответил на расспросы Земляники, Эрики и осмелевшей Касси, с благодарностью принял похвалы своему искусству и сам в ответ выразил восхищение иллюзией Ровены. Видимо, хозяин таверны рассказал, кто так великолепно украсил сцену.

Менестрель исполнил несколько весёлых песен и закончил выступление «Воинской походной».

— Сбирайся, воин в путь,

В дальнюю дорогу,

Но вернуться не забудь

К отчему порогу.

Курсанты и весь зал вместе с ними дружно подхватили припев:

— Ать-два, ать-два, вперёд

Ать-два, удача ждёт.

Возвращаясь в академию, орки, Ровена и Дирк горланили эту песню, ставшую армейским гимном и для Имбора, и для Степного Каганата. Эрика и Земляника, не знающие слов, присоединялись во время припева.

Около башни общежития, курсантов встретил Ортен, на чью долю выпало дежурство. Он слегка поморщился, но промолчал. Ровена, осмелевшая от выпитой кружки эля, братья всё-таки не уследили, приотстала от друзей и подошла к орку своей мечты вплотную.

— Ты великолепен в форме! — воскликнула она. — Пообещай, что на практике будешь мне позировать. Пожалуйста!

Получив растерянный кивок, художница сладко зевнула, прислонилась к Ортену и закрыла глаза. Дальнейшее ощущалось смутно. Сильные руки, ласковое ворчание и лёгкий, почти невесомый поцелуй. Проснувшись утром в своей постели, Ровена сладко потянулась и, стараясь не шуметь, Эрика всё ещё спала, направилась в купальню. То, что в комнату её принёс Ортен, художница помнила чётко, а вот поцеловал орк её на самом деле, или это причуды собственной фантазии, Ровена понять так и не смогла.

Глава двадцатая. Размолвка

Работа над иллюзиями и картинами для будущей выставки захватила Ровену. Захватила настолько, что даже любовные волнения отступили на задний план. Воодушевление художницы передалось и всем её моделям. И курсанты, и наставники старались продемонстрировать лучшие навыки, наградой становился восхищённый свет голубых глаз Мастера иллюзий. В такие моменты всем казалось — к ним снизошла фея, щедро одаривающая своим волшебством.