Сердце кошмара

Где-то в ней, в глубине этой тьмы что-то будто бурлило, издавая звук, от которого кровь в жилах Мирры густела и закупоривала сосуды словно воск. Но, по крайней мере, это служило для нее ориентиром, помогло выбрать направление. Направление прочь от странного урчания в темноте. И они шли, слабые и обессиленные, женщина и девочка собрали в себе все свои силы, и, несмотря на боль в уставших ступнях, на пустые желудки и холод, шаг за шагом пробирались к выходу или же, наоборот, уходили вглубь подземелья.

– Я устала, – сказала девочка, зевнув.

– Что, совсем сил нет? – спросила Мирра, а когда услышала короткое «Не-а», посадила малышку к себе на закорки. – Я понесу тебя, но только не долго, пока не отдохнешь.

Девочка была совсем не тяжелой, но Мирра итак с трудом переставляла ноги, а с Амелией на спине ей стало это вдвое труднее.

Мирра, кажется, начала понимать, где они. Огромные, лишенные света и, по всей видимости, подземные широкие коридоры. Это могло быть только одно место – Катакомбы. Она как-то читала про них книгу. Фантастическую, правда. В ней рассказывалось про искателей древностей, которые отправились в загадочные подземелья, чтобы найти древнее сокровище, которое находилось где-то в их глубинах.

– Теть Мир. А долго еще? – спросила Амелия, которой явно стало лучше. Мирра чувствовала это по крепко сжимающим ее шею рукам и по более твердому и уверенному голосу девочки. – Умираю с голоду.

– И я, – сказала Мирра. – Ты не знаешь, сколько ты тут уже?

– Нет, – голос Амелии вдруг дал петуха, и Мирра больше не задавала вопросов.

Рассказ не закончился ничем хорошим. Все незадачливые расхитители гробниц погибли. Все, кроме одного, который смог сбежать от пробудившегося ото сна чудовища. Мирре оно потом неделю снилось. Это был человек, высокий и сгнивший. У него не было ни глаз, ни ушей, лишь огромная пасть, пожиравшая людей и забирающая их жизненную силу. Мирра помнила, как ей было жутко, когда этот оживший труп, поглощая силы очередного охотника за сокровищами, возвращал себе человеческий облик, наращивал кожу, регенерировал органы, а, чтобы полностью восстановиться ему был нужен последний из группы. Но тот был не так прост и не хотел умирать. Перехитрив чудовище, он заманил его на солнечный свет, от которого оно снова обратилось в прах.

Тот храбрый человек не сдался, и Мирра не могла. В конце концов, на ней лежала ответственность, не только за свою жизнь, но и за жизнь маленькой девочки, топающей рядом с ней. У нее были такие же светлые волосы, как и у матери.

– Стоп, – подумала Мирра. – Мне кажется или стало светлее?

Ей не показалось. Окружение вокруг поменялось. За вспоминанием сюжета книги, Мирра и не заметила, как прутья закончились, и они вышли в длинный и более чистый коридор. Сразу было понятно, что это уже не тюрьма. Нигде не капала вода, а воздух явно стал приятнее и теплее. Здесь, и правда, было светлее. Источников света было не видно, но теперь привыкшим к полной темноте глазам Мирры хватало и тех его крупиц, что витали где-то в воздухе.

Наконец, она могла разглядеть девочку более тщательно.

Амелия была точной копией своей матери. Светлые курчавые волосы, немного вздернутый нос и большие черные, как два антрацита глаза.

– Вылитая Грета, – подумала она.

Стены, потолок и пол здесь были выполнены из белого камня, который, казалось, и излучал слабый мерцающий свет, поэтому Мирра сначала подумала, что это какая-то магия. Коридор действительно был выполнен весьма искусно. Абсолютные ровные стены, идущие под идеально прямым углом к полу. Освещение было скудным, но Мирра видела едва выделяющиеся среди белого камня гравюры и барельефы, а также висящие на стенах подставки для факелов и фонарей.

Дышалось здесь гораздо свободнее, да и идти было намного легче, так что, казалось бы, даже Амелия взбодрилась, расправила сутулые плечи и гордо вскинула голову.

– Теть, – Мирра почувствовала, как девочка дергает ее за рукав. – Может, посидим немного?

– Тут тепло, да и пол вроде сухой и не холодный… Думаю, да… Давай отдохнем, но недолго.

Мирра и сама чувствовала, как ноги в области икр начинают неметь от усталости, а голые ступни будто стерлись, став совершенно плоскими. Отдых и ей тоже бы не помешал.

Они облокотились спинами о высокую, рельефную полуколонну у стены. Мирра не могла рассмотреть, что на ней нарисовано, да и это, в общем-то, ей особо и не мешало. Как только она села, а Амелия легла на ее колени, на Мирру тут же, словно голодный зверь, набросился сон. И сопротивляться ему она не могла или не хотела, а уже через минуту мирно сопела в такт лежащей на ней девочке. А снилось ей бездонное голубое небо и шпили соборов, уходящие в небо…