Сердце, которое мы не знаем. История важнейших открытий и будущее лечения сердечно-сосудистых заболеваний

Но хотя наши успехи в борьбе с инфарктом помогают все большему числу людей благополучно его преодолеть, они также способствуют тому, что на свете живет все больше и больше людей с поврежденным сердцем. У некоторых из них развивается сердечная недостаточность, и по мере старения населения эта цифра все растет: сейчас число американцев, живущих с сердечной недостаточностью, превышает шесть миллионов. Особенно осложняет эту болезнь то, что заботиться о пациенте с сердечной недостаточностью дома очень трудно. И потому в США сердечная недостаточность является главной причиной госпитализации людей старшего возраста.

У сердца при всех его чудесных свойствах есть своя ахиллесова пята: сердечная мышца очень плохо регенерирует. Единожды поврежденное сердце практически неспособно к восстановлению. Поэтому, хотя существуют препараты и процедуры, которые предотвращают возможное ухудшение работы сердца, поврежденному сердцу уже особо ничем не поможешь. Некоторым пациентам, конечно, может помочь пересадка сердца, но и тут возникает немало своих трудностей. Пациенты с трансплантатом должны принимать особые лекарства, подавляющие иммунную систему. Эти препараты не позволяют иммунной системе отторгать чужое сердце. Но, поскольку они ослабляют иммунитет, человек становится очень уязвимым для инфекций, как самых распространенных, так и очень редких. При этом такие лекарства нужно принимать методично, без малейших перебоев, долгие-долгие годы, поскольку без них последствия могут быть ужасными.

С тех пор, как Питеру пересадили сердце, прошло уже немало лет. Он прожил с новым органом так долго, что достиг состояния, которого можно только пожелать всем людям с тяжелым заболеванием: счастливого забвения. С того самого момента, как шесть лет назад ему пересадили чужое сердце, Питер ни разу не возвращался в больницу. Он выполнял все необходимые назначения – и по всем признакам можно было сказать, что из своей беды он вышел победителем.

Поэтому, когда он поступил к нам с жалобой на то, что в последние несколько недель ему становится все труднее и труднее дышать, я был озадачен. Я спросил его, изменилось ли что-то в его жизни, и он ответил, что ничего такого ему на ум не приходит. Я спросил, принимает ли он свои иммуносупрессивные препараты, и он сказал, что да. При этом выглядел он вполне неплохо, но я уже знал, что с пациентами с трансплантатом надо быть внимательнее: их физиология настолько отлична от нормальной, что они часто не демонстрируют те признаки и симптомы, на которые обычно опираются врачи при постановке диагноза. Порой они даже не чувствуют боли при инфаркте, потому что у них пересечены сердечные нервы. Несколько недель назад ему сделали плановое УЗИ, судя по которому сердце работало нормально, но я решил перепроверить. И как только на нашем аппарате появились первые изображения, стало ясно, что о нормальной работе можно забыть: сердце Питера едва двигалось. Не было никаких сомнений, что его организм отторгает трансплантат.

Тогда я повернулся к Питеру и спросил его с более явным беспокойством в голосе, принимает ли он свои лекарства. И он признался, что последние несколько недель он их не принимал. Он сказал, что не мог их себе позволить.

«Простите», – повторял он снова и снова, хотя я пытался убедить его, что он ни в чем не виноват.

Я дал ему лошадиную дозу стероидов, чтобы быстро задавить его иммунную систему, но от этого, казалось, стало только хуже. Мы подсоединили его к аппарату, который отфильтровывал из его системы все агрессивные антитела, проснувшиеся в отсутствие защитного поля иммуносупрессивных лекарств, чтобы они перестали отторгать трансплантат. Но все усилия были тщетны: вскоре у Питера пропал пульс, его сердце перестало биться, и спустя час сердечно-легочной реанимации, всего через несколько часов после того, как он поступил в больницу, он скончался.

Хотя пережить операцию пересадки сердца и жить потом с донорским органом само по себе большое испытание, лишь малой доле пациентов, которым требуется трансплантация, удается в принципе дойти до этой стадии: большинству трансплантатов не хватает. И неудивительно, что по мере развития технологий, когда появились диализ, который поддерживает умирающие почки, и механическая вентиляция для больных легких, идеалом в сознании многих стало не донорское сердце, а еще лучший вариант – сердце, лишенное всех недостатков недолговечного живого органа. Так родилась идея полностью искусственного сердца.

Космическая эра возвеличила творения рук человеческих, а не природы. Ракеты вознесли людей выше неба и на Луну (наступит день, когда их смогут отправить и дальше), туда, где раньше обитали лишь бессмертные боги. Спроектированные людьми объекты смогли выдержать воздействие сил, которые бы в одно мгновение расплющили человеческое тело, и позволили нам выполнять невообразимые ранее задачи, например преодолевать звуковой барьер.