Сердце, которое помнит

Тошнота, иногда со рвотой. Обычно по утрам. Типичные симптомы моего нервозного желудка. Здесь он ведет себя так же, как в Нью-Йорке.

* * *

Спала плохо. Ворочалась до рассвета. Боялась, что снова услышу голоса.

* * *

У Ба учит меня бирманскому. По часу в день. Говорит, что в бирманском языке нет такого выражения, как «самореализация». И «неуверенность в себе». Им эти понятия приходится перефразировать.

* * *

Поссорилась с братом. Впервые за все время. Пока он ходил на базар, я навела порядок в его хижине. Не могла дальше выдерживать этот хаос и пыль.

Я просто пыталась сделать ему приятное. По его мнению, я вначале должна была спросить разрешения. Из-за этого он не разговаривал почти весь день.

* * *

Испытываю ужас при мысли, что Тхар Тхар больше не захочет меня видеть и не позволит остаться в монастыре с ним и детьми.

Что тогда?

* * *

Написала Тхар Тхару длинное письмо и попросила при первой же возможности приехать в Кало.

Нам надо поговорить.

* * *

Каждый день отправляюсь гулять. Большую часть времени нахожусь наедине с собой, и все равно покоя это не приносит. У Ба считает, что в этом нет ничего удивительного. «Там, где дело касается любви, ставки всегда высоки».

* * *

Снился Нью-Йорк. Я ехала на слоне через Центральный парк, а потом по Пятой авеню. Впереди меня сидел молодой индиец-погонщик. Гудели машины, кто-то из пешеходов останавливался, разинув рот, и глазел на нас. Однако большинство не обращало никакого внимания. На Пятьдесят седьмой улице рядом остановилось такси, в котором сидели мать и моя подруга Эми. Посмотрели на меня, на индийца, покачали головой и поехали дальше. Мне захотелось слезть со слона, но без посторонней помощи я это сделать не могла. Я попросила погонщика остановиться. Он и ухом не повел. Тогда я стала кричать, зовя на помощь, но меня никто не слышал. Чем громче я кричала, тем быстрее двигался слон. Наконец У Ба меня разбудил. Оказалось, я громко кричала не только во сне, но и наяву.

* * *

Сожгла письмо к Тхар Тхару. Слишком боюсь получить его ответ.

* * *

Покинула хижину У Ба и теперь живу в отеле «Кало». Надеялась, что здесь почувствую себя лучше. Захотелось спать в нормальной кровати, а не на подстилке. Надоело черпать воду из бочки. Захотелось водопровода и горячего душа по утрам. И туалета со смывом вместо отхожего места во дворе. Брат говорит, что мой переезд его совсем не расстроил. Но он не верит, что в отеле мне станет лучше.

* * *

Живу как в пузыре. В Кало до сих пор радио и телевизоры являются редкостью. Здесь нет газет, сотовых телефонов и Интернета.

Что бы ни происходило в остальном мире, местных жителей это не интересует. Место без развлечений, живущее в своем временном поясе и в своем ритме.

Но мой ли это ритм? И если нет, станет ли он когда-нибудь моим?

* * *

У Ба мне не докучает. Он занят реставрацией старых книг. Он практически ничего от меня не ждет и почти ни о чем не просит. Такова его манера поведения, но мне она облегчения не приносит.

Я привыкла иметь дело с требовательными людьми.

* * *

Сколько еще я пробуду в Кало? Решила поехать в Хсипо, повидать Тхар Тхара. Но когда? Сообщить ему заранее о приезде, объяснить, что творится со мной? Или свалиться ему на голову? Не знаю.

Спросила, что думает У Ба. Он посоветовал не торопиться. Некоторые события в жизни нельзя подгонять. У любви свой ритм, свой шаг; то же касается и важных решений. Не каждый выбор является результатом тщательного анализа цифр и фактов, подведения баланса и утомительного подсчета так называемых за и против. «Иногда ответы приходят к нам сами по себе, – говорит У Ба. – Мы должны лишь позаботиться о том, чтобы они нас нашли».

Как мне это сделать?

И как я распознаю правильный ответ?

* * *

В отеле мне спится еще хуже. Тошнота усиливается, а с ней и моя внутренняя неразбериха.

Сердце учащенно бьется. Иногда я едва могу дышать. Ощущение такое, будто я вот-вот взорвусь.

* * *

Много думаю об отце. О том, каким расщепленным он чувствовал себя все эти годы жизни в Нью-Йорке.

Если бы отец был здесь. Хотя бы на один день.

Быть может, он бы услышал биение моего сердца.

И может, подсказал бы, как мне поступить.