Сердце крестоносца

– И не говори, девочка моя. – Калев помогла хозяйке вытереться. – Только вот лорд Танкред не верит, что сможет это все удержать.

– Знаешь, теперь и я что-то не верю. – Римильда чувствовала, что очень устала. И хоть в чем-то она солидарна с нелюдимым Танкредом де Фонтевро. – Я и раньше считала, что Палестина – это страшная авантюра. Сейчас же я просто в этом уверена.

– К ужину здесь не сзывают, но столы накрывают на закате.

– Отлично.

В окна заглядывали уже последние лучики тонущего в море солнца.

В большом зале Фонтевро не оказалось, Римильду этот факт порадовал. Не очень удобно было бы приставать с расспросами к рыцарям прямо перед его носом.

Ближе к главе стола сидел красавец мужчина и с наслаждением поедал какую-то неопознанную птичку. Мужчина был черноволос, как многие здесь, безбород, но зато с пышными ухоженными усами. Увидев Римильду, он отложил птичку в сторону и встал, приветствуя даму. В глазах его зажегся неподдельный интерес. Только бы обошлось без серенад, тоскливо подумала Римильда. Впрочем, если люди Танкреда походят на него самого, опасаться нечего. Такие мужчины привыкли действовать, а не терять время на песнопения под окном. К тому же… Римильда невольно улыбнулась: здесь, чтобы докричаться до ее окна, нужно иметь поистине мощный голос.

Красавец мужчина широко улыбнулся в ответ:

– Разрешите представиться самому, раз уж лорда здесь нет. Я – Парис де Ритон, сенешаль Грота Тирона.

– Леди Римильда из Дауфа.

– Очарован.

Римильда едва удержалась, чтобы не поморщиться. Неужели она ошиблась? Неужели и здесь рыцари столь же галантны и столь же бесполезны, как и в Сидоне? Но нет, удалой сенешаль тут же исправил первоначальное не особо благоприятное впечатление о себе:

– Мой лорд сообщил мне, что вы – сестра Деневульфа, графа Мобри.

– Да, это верно. – Такой переход напрямую к интересующей ее теме порадовал Римильду. Кажется, ей удалось сразу же наткнуться на нужного человека.

– Мне жаль, что вам не удалось встретиться, – обронил Парис де Ритон.

– Вы знаете что-то о судьбе защитников Кесруана и о моем брате? – Римильда чувствовала себя гончей, напавшей на след.

Де Ритон усадил гостью на скамью, сам устроился напротив и охотно заговорил:

– Я – сенешаль, так что я оставался в Гроте, когда лорд Фонтевро выехал на помощь Кесруану. Армия под предводительством Ахмед-паши, одного из военачальников Саладина, внезапно показалась под стенами Кесруана. Наши союзники в Сирии должны были нас предупредить о таком повороте событий, но герцог Рено Гранье не так давно изрядно насолил тамошнему правителю, так что Ахмед-паше удалось застать Деневульфа врасплох. Прежде чем Мобри сумел послать гонцов за помощью, замок оказался в осаде. Наши наблюдатели увидели дым у горизонта, там ничего не могло так гореть, кроме Кесруана. Лорд Фонтевро немедля собрал отряд и бросился туда, но опоздал. Я сильно сомневаюсь, что он вообще смог бы существенно помочь. Он столкнулся всего лишь с арьергардом армии Ахмед-паши, однако бой пришлось выдержать жестокий. Лишь ночь прекратила битву. Утром наши люди обшарили горящие руины Кесруана, только вот спасти удалось немногих. Фонтевро отправился с новостями к герцогу…

– Так выжившие все же есть! – воскликнула Римильда. – Я должна их увидеть!

– Всего несколько слуг и пара солдат, – грустно покачал головой Парис. – Сожалею, но вашего брата среди них нет.

– Я все равно должна с ними переговорить, – настаивала Римильда. – Вдруг он в плену…

– Если бы это было так, паша бы уже затребовал выкуп. – Значит, ее рассуждения по поводу выкупа были верны, если сенешаль предполагает точно так же.

– Он может быть без сознания… – Римильда цеплялась за последнюю надежду.

– Таких пленных сарацины не берут.

– Я не хочу ничего слышать. Я хочу увидеть выживших.

Парис де Ритон внимательно посмотрел в лицо девушке, медленно кивнул и поднялся.

– Хорошо, я провожу вас.

Римильда шла за Ритоном, едва сдерживаясь, чтобы не подтолкнуть его в спину, заставляя идти быстрее. В конце концов они оказались в большом, но скудно освещенном помещении. Кажется, это место находилось глубоко в скале, если вообще не под землей. Вдоль стены стояли тюфяки, на которых лежали раненые, перевязанные люди. Кажется, здесь был госпиталь. У стола со свечой сидел маленький сгорбленный старик в чалме. Парис обратился к нему на местном языке, тот что-то ответил.

– Почти все из них умрут, – перевел де Ритон. – Слишком тяжелые раны. А вот тот парнишка, в углу, выживет. И он уже пришел в себя.

Римильда посмотрела в указанный угол и едва не разрыдалась от смешанного чувства ужаса и облегчения. Это был малыш Этельстан, Этельстан Рот, личный оруженосец Деневульфа. Брат забрал его с собой из Дауфа, и мальчик тогда очень гордился оказанной ему честью. Теперь он подрос, превратился в юношу, и весьма хорошенького. И он жив! Хоть одно знакомое лицо!

Римильда подбежала к тюфяку и рухнула на колени:

– Этельстан!

Юноша ахнул, приподнялся, но тут же упал обратно на подушки – он был еще слаб.

– Миледи Римильда, о миледи! Это вы? Или я умер и попал в рай?