Сердце Кровавого Ангела. Дилогия

— Хочу получше рассмотреть свое приобретение, — невозмутимо отозвался вампир, проворно освобождая меня от одежды. От унижения кровь бросилась в голову, но я понимал, что ничего не могу сделать.

Вскоре уже лежал, выпростанный на кровати, абсолютно обнаженный и беспомощный. Пальцы Бурра медленно заскользили по моей коже, почти нежно, но я бы сейчас предпочел, чтобы он причинял боль, чем делал со мной такое.

— Тело у тебя не менее красивое, чем личико, — он восхищенно зацокал, заставляя мои щеки буквально пылать от стыда.

— Все вампиры такие извращенцы? — зло бросил я, скрывая смятение. — Это противоестественно — делать такое с другим мужчиной!

Бурр расхохотался.

— Совсем невинный мальчик. Такой неискушенный, — почти нежно проговорил он, потрепав меня за щеку, словно щеночка. Я дернулся, сбрасывая его руку. — Малыш, да стоило бы тебе появиться при королевском дворе, как тебя бы быстро просветили на этот счет! Но твой папочка явно старался держать тебя подальше оттуда. И я его понимаю.

Я потрясенно расширил глаза, пытаясь осознать сказанное. Да что он несет вообще?! Просто быть не может, чтобы подобное было в порядке вещей!

— Ладно, я сейчас слишком устал, чтобы просвещать тебя, — он хохотнул, а потом потушил свет, и я ощутил, как заскрипела кровать под грузным телом. Осознав, что этот мерзавец собирается спать со мной в одной постели, ощутил бессильную ярость. Особенно когда наглые руки по-хозяйски легли на мой живот, а одна нога закинулась на мое бедро.

— Слезь с меня! — процедил я со всей злостью, на какую был способен.

— Ш-ш-ш, малыш, не кипятись, — послышался сонный ответ уже почти вырубившегося вампира. — Завтра поговорим…

Оставалось бессильно скрежетать зубами, ощущая близость ненавистного тела и ничего не в силах изменить. Не знаю, каким чудом все же удалось уснуть. Но пробуждение было еще хуже. Кто-то самым бесстыдным образом ласкал мой член, заставляя все тело наполняться возбуждением. Поначалу, еще не осознав толком, что происходит, я жадно подавался навстречу, но потом все же разлепил веки. Тут же протестующе вскрикнул и забился под ласкающим меня ненавистным вампиром.

— Не смей меня трогать! — прошипел с такой ненавистью, что тот оторвался от своего занятия и нахально ухмыльнулся.

— Думаю, твоему телу хочется другого, — он красноречиво кивнул на уже воспрянувшее орудие, которое самым возмутительным образом предавало хозяина.

А я вдруг осознал то, что заставило ужаснуться. Негодяю ничего не стоит воспользоваться естественными реакциями моего тела, чтобы заставить молить о большем. Самому пойти на то, что казалось чудовищным. Злобно прищурившись, я процедил:

— Если ты именно так хотел заставить меня покориться, то знай: я найду способ, чтобы не допустить повторения.

— Интересно, каким образом? — издевательски хмыкнул Бурр.

— Для меня лучше смерть, чем бесчестье, — прозвучало слишком высокопарно, но убежденность, с которой это было произнесено, все же подействовала. Для меня и правда это казалось сейчас предпочтительнее. Пусть лучше пытки и смерть, чем то, на что толкает этот извращенец!

Некоторое время вампир внимательно изучал мое лицо, явно пытаясь отыскать на нем признаки фальши. Но не нашел. Просто не мог найти. Я и правда тогда в это верил. И был готов убить самого себя, если бы он довел дело до конца. Любым способом, какой только подвернется. А Бурр просто не сможет следить за мной ежесекундно. Да достаточно мне просто откусить язык самому себе, как все закончится. Вспомнил, как подобным образом поступали воины в древние времена, когда не оставалось другого выхода. И был исполнен решимости не отставать от них.

— Значит, по-хорошему все-таки не хочешь? — с легким сожалением сказал Бурр. — Ладно, мой Ангел…

Снова блеснул знакомый кинжал, разрезая мои веревки. Но не успел я с облегчением размять затекшие руки, как Бурр позвал двух стражников, ожидающих за дверью, и велел им тащить меня в темницу. Я даже воспринял эту новость с облегчением. Лучше спать в каменных застенках, чем в одной постели с подобным существом. Плевать даже, что так и оставили без одежды. Конечно, немного смутило, что некоторые воины, мимо кого меня тащили, тоже бросали отнюдь не невинные взгляды. Но Бурр отдал четкий приказ никому и пальцем меня не касаться без его распоряжения. Хоть с этой стороны можно было не ожидать подлянки.

Три дня меня впроголодь держали в камере, заставляя дрожать от холода. Вечером третьего дня явился мой мучитель и спросил, не передумал ли я. Я послал его к черту и тогда по его приказу меня выволокли из камеры и потащили в помещение, оборудованное под пыточную. Вот тут накатил непроизвольный страх. Смогу ли я в самом деле вытерпеть пытки? Меня привязали к деревянной скамье животом книзу, заставляя тревожно застыть. Неужели Бурр все-таки пойдет на насилие?